Горизонты нашей мечты
Шрифт:
— Вот и рассуждай после такого о всемогуществе! — уголок рта Яны искривился в легкой усмешке.
— Яни, — спросила Канса, — и все-таки — почему ты используешь нэмусинов втемную? Ну ладно, те, кто придают достоверность виртуальности за пределами Академии — с ними понятно. Для них ситуация ничего не отличается от рекреационного сна, пусть и излишне жесткого. Но воспитатели? Ведь им в первую очередь следует понимать, что происходит.
— Все то же самое. Воспитатели должны непредвзято относиться к воспитанникам, неважно, ко-нэмусины те или искины поддержки. Иначе ко-нэмусины очень быстро распознают тех, к кому отношение старших неадекватно безразличное, а то и неприязненное. И тогда мини-социум Академии начнет эволюционировать в нежелательном направлении, с выстраиванием искаженной иерархической пирамиды. Очень мало кто из взрослых сумеет сознательно сыграть нужную роль. Я просто решила не рисковать.
— Я согласилась, — добавила Бокува. — На начальном этапе псевдоличность необходима. Да и сейчас решение о раскрытии информации о происходящем нэмусинам-воспитателям является неоднозначным. Я прогнозирую самопроизвольное сатори у Сиори в ближайшую неделю с вероятностью в ноль девяносто пять. У Исуки срок больше, но и он не превосходит трех-четырех периодов. Их поведение после пробуждения непрогнозируемо.
— Лика никогда не ошибается, Бокува, — Канса упрямо склонила голову. — Просто не всегда сразу видно, что он прав. У него потрясающая интуиция.
Девочка-Художница лишь вежливо приподняла брови и не ответила.
— Каси, ну, а как ты относишься к происходящему? — осведомилась Яна. В ее голосе чувствовалось плохо скрытое напряжение. — Как и Лика, думаешь, что я глупость совершила?
— Яни, но Лика вовсе не думает, что ты совершила глупость, — удивленно посмотрела на нее Канса. — Он полагает, что все следовало делать совсем не так и не на той технической базе, но с главной идеей полностью согласен. Он разве тебе не говорил?
— Да он много чего говорил! — с досадой отмахнулась Яна. — И об еще большем промолчал. Никогда только не поймешь, всерьез он или прикалывается. И все-таки — что думаешь ты?
— Я не знаю, Яни. Э-э… Яни, я сейчас скажу одну вещь, которая может показаться странной, но ты не обижайся, ладно? Я просто не понимаю. Скажи, а зачем ты вообще занялась спасением ко-нэмусинов? Нет, я понимаю, — поспешно добавила она, — что погибающих безвозвратно детей очень жалко. Но ведь они фактически не являются личностями. Во второй фазе развития индивидуальность у них весьма условная, ярких воспоминаний почти нет, психоматрица нестабильная и неустойчивая. Когда фальшивые воспоминания и псевдоличность навязываются взрослым, мы знаем, что рано или поздно реальная личность пробьется и ассимилирует ложную. Но у детей нечему пробиваться! Фактически ты формируешь им совершенно новую личность с нуля. А смысл? Не проще сохранить ту психоматрицу, что успела сформироваться, пусть даже минимально, и развивать уже ее?
— Смысл… — Яна оперлась о перила рядом с Кансой. — Ты права, куда проще. Но постмортальный шок сводит все на нет. Он сильно травмирует даже сформировавшуюся психику взрослого человека, а уж психику ребенка практически уничтожает. И компенсировать его у ребенка куда как сложнее. Нет, без длительной рекреации обойтись невозможно, а проводить ее, когда ребенок полностью сохраняет память, очень тяжело. Я пыталась создать детям окружение максимально щадящее, но в то же время стимулирующее развитие. Момбан разработал процедуру сатори, позволяющую, как мы с ним надеемся, органично совместить старые воспоминания и сформировавшуюся в Академии личность, но на практике мы ее пока не успели проверить. Кроме того… ох, не знаю, стоит ли говорить сейчас, пока еще нет твердой уверенности… В общем, экстраполяция существующих результатов показывает, что не менее трети немусинов в Ракуэне никогда не подойдут к сатори самостоятельно. По худшим прогнозам — половина и более. У них в прежней жизни попросту не осталось ничего достаточно яркого, что могло бы послужить якорем. И стоит ли их будить принудительно — большой вопрос. Возможно, милосерднее позволить им жить и дальше с новой личностью.
— Как все сложно! — Канса покачала головой. — Яни, я хочу разобраться во всем до конца. Можешь прислать мне подборку материалов хотя бы для начального вхождения в тему?
— Хм… Не сразу. Я-то психологией занимаюсь с университета, у меня нет каких-то избранных источников. А из Большого архива Демиургов пока что только отрывки выдергиваю, безо всякой системы. Но я подумаю.
— Подумай, пожалуйста. А то Лика опять, как всегда, в центре событий, а я глазами хлопаю, как дурочка.
— Ничего ты не хлопаешь. Ты для него естественный противовес и девяносто процентов разумности и ответственности в вашей ячейке общества. Если у кого и есть интуиция, то у тебя, не у него. Зря, думаешь, он тебя сюда затащил? Хоть и балбес, а и сам понимает, что в одиночку дров наломать способен.
— Да мне все равно особенно делать нечего…
— Ну да, рассказывай. Без тебя секретариат правительства намертво встал бы. Да и Кара бы окончательно в бумажках захлебнулась. Тамша — дамочка энергичная, но от ее бестолковости у меня прямо дух захватывает. Ты и без того по пятнадцать часов в сутки без перерыва вкалываешь, а теперь еще и оставшиеся пять здесь сидишь. Каси, отдыхать нужно всем, даже Демиургам.
— Палек на подходе, — вклинилась Бокува. — Вон там, на дорожке.
— Уже здесь, на крыше, — проинформировал бесцеремонно возникший из воздуха молодой Демиург. — Ох, блин, жаль, что за пределами Академии так же перемещаться нельзя. Сколько времени бы сэкономил!
— Как там госпожа Сиори? — осведомилась Яна.
— В норме — более или менее. От шока уже почти отошла, но пришлось ей парочку фокусов показать, чтобы она перестала сомневаться в своем здравом уме. Яни, она требует доступ к своему премортальному досье. Хочет восстановить истинную личность как можно быстрее. Я дважды объяснял, что сатори — не такая простая штука, как хотелось бы, но она настроена очень решительно.
— Я с ней поговорю, — пообещала Бокува. — Она ко мне привыкла, так что прислушается.
— А что с Исукой и Грампой? — поинтересовалась Яна.
— У Гра психика очень пластичная и практичная. Да и Исука — женщина рассудительная. Они горячку пороть не станут. Проблема в том, что Сиори сама по себе на грани пробуждения. Истинная личность вот-вот пробьется самостоятельно, и те огрызки воспоминаний, что уже всплыли на поверхность, нарушают ее уверенность в себе и требуют действия. В последнее время во сне она снова и снова переживает свой мортальный эпизод — верный признак того, что сатори не за горами. Я начинаю склоняться к точке зрения Палека. Следует форсировать пробуждение, чтобы оно не случилось самопроизвольно в неподходящий момент времени. Я уже связалась с Момбаном, и он начал подготовку
— Спасибо, Бо! — дурашливо поклонился Палек. — Я знал, что ты обязательно признаешь мою превосходящую мудрость. Яни?
— Хорошо, уговорили, — вздохнула Яна. — Можете пообещать ей, что займемся в самое ближайшее время.
— Обязательно. Ну что, девчата-зверята, — Палек подпрыгнул и уселся на перила над десятисаженной пропастью. — Вторую часть производственного собрания объявляю открытой.
— И кто тебя назначил председателем? — фыркнула Яна.
— Я самоназначенец. Кто первый встал, того и тапки. В общем, я немного пошевелил мозгами и понял, что пора действовать.