Горькая сладость. Часть 1
Шрифт:
Каждый вечер, он вежливо желал мне спокойной ночи, обнимал, целовал в макушку, и уходил, прикрывая за собой дверь. А через некоторое время, я слышала его удаляющиеся шаги, заведенный мотор, и звук отъезжающего автомобиля, уносящего его от меня в ночную жизнь, полную удовольствий.
Я больше не плакала. Но каждый раз, осознавая, что он уехал, именно к ней, мне становилось очень паршиво.
Да что такое со мной происходит? Какая-то часть меня жаждала узнать, каково это, если его руки окажутся под моей футболкой и коснутся кожи, будут гладить и ласкать. Как это, снова ощутить его губы на своих, самой дотронуться до него, до его крепкой груди и твердого живота. Я отгоняла от себя эти мысли, понимая, что им никогда не суждено сбыться. Каждый из нас принял
По-прежнему, с утра меня отвозил на занятия, а вечером встречал, мой самый красивый сводный брат. Просыпалась, пораньше, чтобы успеть нормально собраться и прилично выглядеть не хуже идеального брата. Решила записалась в фитнесс зал, чтобы хоть как-то освободить голову от своих невеселых мыслей. Пусть хоть тело будет подтянутым, если мозги совсем хотят разжижиться.
Алекс, в выходные не живет дома, он уезжает, я не задаю дурацких вопросов, и так все ясно. Не хочется, еще раз, ткнуться носом в жестокую реальность. Искренне понимаю, что так притягивает девушек в нем, ведь Алекс красивый мужчина из плоти и крови, готовый делиться своим обаянием, зачастую с поведение звездного мальчика, не заботящегося о правилах, ставящего себя выше, при этом способного одаривать частичкой своего внутреннего света. К нему не нужно «стучаться», он легкий и веселый, щедрый, чем кажется еще более притягательным. Таким он становится, стоит ему что-то захотеть. Таким, каким его, действительно, можно любить, способным на нежность и заботу
АЛЕКС
Сначала она казалась холодной и отстраненной в общении со мной, но потом начала оттаивать, и даже, как мне казалось, радоваться моим визитам. Я приходил к ней почти каждый день, специально полураздетый, чтоб она могла привыкнуть к моему домашнему виду, чтобы могла домысливать то, что происходило в моей жизни после ухода из ее спальни. Во время наших разговоров, она всегда садилась на кресло поджимая под себя ноги, по-турецки, и я пожирал глазами ее стройные ножки, в который раз отмечая, какие они гладкие. Интересно какие они на ощупь? Мне очень хотелось провести по ним рукой, почувствовать их мягкость, погладить нежное бедро, которое я мог видеть из-под домашних шорт. Переводил взгляд выше, на ровно поднимающуюся красивую грудь, обтянутую футболкой. Я представлял, как касаюсь ее ключицы, и целую пульсирующую жилку на шее. И губы, эти манящие губы…я иногда даже не слышал, что она говорит, просто наблюдая за ними, как Златовласка временами облизывала или покусывала их. Она выглядела невинной, что заставляла хотеть ее ещё больше.
Моя жизнь была похожа на азартную игру, где я всё ещё ждал кульминации. После того, как мы стали проводить больше времени вместе, Марина мне начала нравиться, не только как объект сексуального вожделения. Получая все быстро и легко, я не привык ждать. Я и не знал, как сильно можно желать девушку. Не только хотеть физически, хотеть поиметь ее, а когда весь твой физический организм призывает находиться с ней рядом, желать заполучить ее всю целиком. Она выглядела очаровательно со своими рыжими волосами и гладкой кожей, иногда была просто занозой, иногда — довольно тихой, и тогда мне хотелось просто находиться с ней рядом, чтобы она не грустила.
Златовласка носила эти школьные блузки, которые позволяли мне видеть, что у неё отличное тело. А теперь начала ходить в спортзал, как она выразилась, чтобы попу подкачать и не одеревенеть…да и просто…И да, я заметил, что с утра Златовласка стала собираться более тщательно. Всегда идеально сидящая форма, без единой складки или замятия, легкая небрежность в прическе, прогоняющие любые мысли о ней, как об отличнице-зубрилке, невесомый макияж, задумчивая улыбка, едва уловимый одурманивающий запах ее духов. Ежу понятно, что старалась привлечь чей-то интерес, только хрен, я кого к ней подпущу.
Она выглядит, как голубая мечта любого парня, и думаю, прекрасно представляет, какой эффект производит на
Когда она распускала свои рыжие волосы, которые пушились от влажности, и с прищуром смотрела на меня, с легкой ухмылкой, я готов был схватить ее в охапку и целовать до ломоты в губах, впечатывать в себя, чтоб в ее прекрасной голове, никого кроме меня не осталось. В этот момент, она казалась мне, похожей на пантеру, гипнотизирующую взглядом свою жертву, заставляя мое сердце биться быстрее, я отворачивался и замолкал на полуслове, чтобы прервать этот магнетизм.
Ей не было плевать на меня, и она перестала ожидать и бояться, что я наброшусь на неё с претензиями. Марина не цеплялась за каждое моё слово, и нам на самом деле было весело. Она интриговала меня, как парня, удерживала внимание, бесстыже рассматривала, когда я валялся у нее на кровати, в тоже время, никак на меня не реагировала, будто хотела только дружеского общения со мной, дистанцируя на приличное расстояние. Этого мне было мало!
Через неделю Марина уедет на каникулы к матери, и наша связь может ослабнуть. Нельзя этого допустить.
К черту!
Каждый день находиться рядом с ней и, заглушая внутреннего зверя, контролировать себя. Быть тем, кого она во мне видит. Быть практически идеальным братом. Для нее. Ради себя. Наслаждаться каждой минутой рядом, скрывать истинные чувства, разрывающие грудную клетку, давящие. Отводить глаза, в которых штурмует вихрь эмоций.
Черт! Неужели она не подозревает, как действует на меня, и каких усилий мне стоит сдерживать себя рядом с ней, беседуя о всякой ерунде? Ладонь сама собой сжималась в кулак. В последнее время, боксерская груша в спортзале и хороший спарринг стали моим способом выплеснуть агрессию.
Я никогда никому не устраивал романтику и крайне редко дарил цветы, но Марина… возможно, была бы единственной девушкой, которая подтолкнула бы меня на это. Проблема в том, что мы никогда не сможем открыто переступить черту. Я не хочу довольствоваться запахом её шампуня во время дружеских объятий, представляя её без одежды. Она не может быть моей, но будучи рядом с ней мне, как раз отчаянно хочется срывать с нее одежду изучая каждый сантиметр ее тела. И только отвлекающие разговоры, когда я провожу с ней больше времени, уводят от этих мыслей, переполняя удовольствием только от ее присутствия..
Я не романтик; я не сентиментальный, я — реалист, и то, что я не получал от Златовласки, удовлетворение моих мужских животных нужд, получал с другими.
Тот факт, что она могла быть с кем-то такой же как со мной, отдавала себя кому — то с, своему дружку, который, правда сказать перестал маячить, заставляло меня чувствовать еще большее желание
Мои вечерние отлучки, были очередным действием, в разыгрываемом спектакле. Чаще всего, я был в клубе или в спортзале, после чего ехал к себе в квартиру и работал над небольшими заказами. Пару раз встречал в клубе Серегу с подружкой Златовлски. Было заметно, что девчонка влюблена в Фирсова, она все время счастливо к нему жалась, открыто страстно целовала. Я ей не нравился, каким-то шестым чувством ощущал, что в моем присутствии она напрягалась, взвешивая ответы даже на непринужденные вопросы, Но Серега не хотел этого замечать. Я видел, что друг не равнодушен к ней, и серьезно увлечен, его глаза загорались каким-то мягким светом, которого я никогда раньше не видел. Неужели, Фирсов влюбился? С одной стороны, я был искренне рад за друга, что ему встретилась особенная для него девушка, которая будоражила его, с другой стороны меня опутывала злость, что я никогда не смогу быть таким с Златовлаской. Условности давлели над нами. Судя по всему — спор выиграет он.