Горькие плоды смерти

Джордж Элизабет

Они допивали бутылку белого вина. Арло мирно дремал, лежа возле ног хозяйки.

– Она просто курица-наседка. Только и всего, – сказала Эббот.

– Ты даже не представляешь, что она мне наговорила, пока тебя не было, – возразила ее гостья. – Послушать ее, так это катастрофа вселенского масштаба, что ты забыла, в котором часу я должна была приехать.

– Но ведь я не забыла.

– Знаю. И какое имеет значение то, что у меня есть свой ключ от дома? Но она все долдонила об одном и том же. Потом начала делать странные намеки на тот счет, кто ты на самом деле. Или кем я тебя

ошибочно считаю. По ее словам, только ей известна твоя суть, которую ты тщательно от меня скрываешь.

Клэр отвернулась на спинку скамейки и сделала вид, будто любуется видом. Вечерело, и в чаше долины Блэкмор, с ее деревушками и редкими фермами, замерцали огни, а на небе показались первые звезды.

– По-моему, все эти непонятные вспышки гнева – следствие того, что ей выпало пережить за последние несколько лет. Да и теперь, по ее словам, у нее не все ладится с мужем, – сказала писательница в оправдание своей помощницы.

– Но какое отношение это имеет к тому, что она говорила мне о тебе?

– Никакого. Но мы с тобой знаем, что люди справляются с жизненными невзгодами самыми разными способами. Ее способ состоит в том, что ей кажется, будто я сбиваюсь с нужного курса, и потому она считает своим долгом вечно направлять меня на путь истинный. Я же так и не смогла разубедить ее. Наверное, мне следует взять отпуск…

Эббот умолкла, как будто раздумывая, куда бы ей съездить.

– Ты собралась отдохнуть? – уточнила ее подруга.

– Ты же знаешь, как я ненавижу отдых. Каких трудов мне стоит оторваться от работы хотя бы на один уикенд. Но, с другой стороны, можно попробовать притвориться.

– Это чистой воды безумие – делать вид, будто отправляешься в отпуск, лишь бы отдохнуть от человека, который работает на тебя. Клэр, господи…

– А кто сказал, что это попытка отвязаться от нее? – неожиданно произнесла писательница. Держа в руке бокал, она подошла к краю лужайки, где из трещин в каменной стене торчали побеги папоротника, луговые маргаритки и ярко-зеленые листья антуриума.

Клэр потрогала маргаритки, а одну даже нервно покрутила в пальцах.

– Просто я дам ей шанс разобраться, что там у нее с Алистером, – сказала она. – Признайся, Рори, ты ведь ее терпеть не можешь? Надеюсь, она не упоминала Фиону?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Мне показалось, что в последнее время она проявляет возросшее любопытство по отношению к людям. А все потому, что, как мне кажется, считает своим долгом оберегать меня. Она как будто просвечивает всех.

– Просвечивает? Это как?

– Не знаю. Например, задает массу вопросов.

– Обо мне?

– Обо всех, с кем я встречаюсь или кого знаю. Якобы исключительно ради моей безопасности.

– Можно подумать, ты нуждаешься в защите! С какой стати ей взбрело в голову, что тебе нужен сторожевой пес?

Клэр покачала головой и снова повернулась к Рори.

– Я не знаю, – ответила она. – Скажи, она часом не заводила разговора о том, что случилось? Не говорила с тобой о Фионе?

Редактор заверила ее, что нет, не говорила.

– Но ты ведь скажешь мне, если она это сделает? – настаивала хозяйка дома.

Рори очень хотелось спросить

в ответ: «Почему ты меня об этом спрашиваешь? Что это значит?» Но все разговоры о Фионе были настолько опасны, что она сказала другое:

– Не надо беспокоиться обо мне. Согласна, порой она способна застать меня врасплох, возникая как будто из ниоткуда с какими-то фактами из моей жизни. Понятия не имею, откуда они ей известны, но этим она вряд ли может причинить мне вред. Что было, то было. Это уже не секрет.

Эббот вернулась к своему креслу и села, а затем, взяв бутылку, разлила оставшееся вино по бокалам.

– Я хочу, Рори, чтобы ты кого-то нашла, – сказала она. – Тебе нужна пара.

Редактор заставила себя усмехнуться.

– Ты уже говорила об этом, – сказала она, подняв бокал. – Не могу поверить, что слышу это от тебя. Тем более после выхода в свет «В поисках мистера Дарси» или, как в моем случае, мисс Дарси.

– Я не утверждаю, что ты будешь жить долго и счастливо после того, как кого-то найдешь, – возразила Клэр. – Зато твоя жизнь наверняка будет более яркой и полнокровной, чем последние годы.

– А ты?

– Я? – Писательница снова бросила взгляд в темноту. – Господи, такой, как я, меньше всего нужен партнер!

Август, 11-е

Шафтсбери, Дорсет

Индия не стала говорить Нэту Томпсону о том, что поедет в Дорсет вместе с Чарли: она убедила себя, что в этом нет необходимости. Поскольку женщина собралась добираться туда на своей машине – так будет легче отбыть по окончании мероприятия, – в некотором смысле она действительно собиралась ехать туда одна.

Они выехали из Лондона на двух машинах, проделав по лабиринту улиц южных пригородов путь в направлении шоссе М3. Дальше они поехали быстро – движение на трассе было слабое – и прибыли в Шафтсбери вскоре после полудня. Поскольку церемония открытия мемориала должна была начаться не раньше трех часов дня, им предстояло убить гораздо больше времени, чем Индии хотелось бы. Но когда Чарли предложил перекусить в «Митре», она не смогла отказаться, боясь показаться невежливой.

Ресторанчик расположился недалеко от веера брусчатки рыночной площади, на пути к мрачному известняковому фасаду церкви Святого Петра, и был построен из такого же известняка, почерневшего от мха и сырости.

Вывеска сообщала о том, что каждый понедельник здесь устраивается вечер викторин и любой посетитель имеет возможность поучаствовать и даже получить главный приз. Из этой же вывески можно было узнать, что блюдо дня на сегодня – это мясная запеканка, жареная треска с картошкой, а также жаркое с брюссельской капустой и молодым картофелем. Правда, чье мясо пошло на пресловутое жаркое, вывеска умалчивала.

Индия вошла вслед за Чарли внутрь. Она не была голодна – напротив, у нее возникли проблемы с желудком. Сказать по правде, ей не хотелось обнадеживать бывшего супруга. Она вообще не знала, как ей себя с ним вести – не только сейчас, а с того самого момента, как он прикатил к ней в Камберуэлл, позвонил в дверь и, когда она открыла ему, произнес с наигранной веселостью: