Горький привкус власти
Шрифт:
Суть этой веры осталась за рамками понимания – что-то о Зовущем Вечном, об объятиях Бога, в которые надо пасть незамедлительно, и так далее, – тем более что живых свидетелей разговоров со странниками не оставалось. Эххам и людям пришлось делать выводы, опираясь лишь на косвенные магические данные, на неясные следы неведомого чародейства, присущего пилигримам.
Услышав всё это, Эндар тут же сопоставил кое-что и понял, что Искатели вплотную приблизились к разгадке тайны Обители. Понял это и Свард – у него даже ноздри зашевелились, как у хорошего охотничьего пса, наконец-то взявшего след
Как только местные ушли (Эндар помочь, конечно же, согласился, но попросил какое-то время на подготовку), Тан собрал Атаманов ватаг. Присутствовала и Мерсена – помимо всего прочего, юная ведьма сделалась для бывшего Властелина кем-то вроде адьютанта-порученца, избавившего Эндара от необходимости самому заниматься всеми мелочами.
– Что скажете, соратники?
– А тут и говорить нечего! – Свард всегда был прям, как лезвие меча Викинга. – Всё ясно – это они. Серебряные Познающие, а точнее – Отрешённые из Оголтелых, те самые, которых мы ищем. Я чую это.
Остальные Атаманы без слов, одними короткими кивками подтвердили своё согласие с тем, что сказал Свард.
– Думаю, что вы правы, эски, – подытожил Эндар. – Ну и как нам действовать дальше?
И снова заговорил Свард. У этого Атамана были явные задатки вождя, и он непременно станет Таном, как только Эндар покинет Золотых, – а в том, что им придётся расстаться рано или поздно, бывший Капитан Алого Ордена не сомневался. Слишком уж различны Пути его и Звёздных Викингов, и совпали их Дороги Миров временно…
– Действовать? Да так, как я уже предлагал – надо взять «языка»! – Свард сжал растопыренные пальцы в кулак. – Только теперь нет необходимости ловить любого из этих святош наобум, надо поймать кого-нибудь из этих полоумных пилигримов, а дальше…
– Разумно, – одобрил Алый. – Значит, засада. Но где и когда – тут надо немного подумать…
Но подумать, даже немного, Эндару не дали – на следующей же день в лагере Звёздных Викингов появилась уже знакомая им эльфийка, запыхавшаяся от быстрого перемещения.
– Эккерт заболел, – без всякого предисловия выдохнула она, как только увидела Эндара. – Нужна ваша помощь, пришельцы!
«Так, значит, Эккерт – тот самый маг из людей, который стоял во главе побывавшего здесь посольства. „Где“ и „когда“ по-прежнему не очень ясно, зато точно известно „кто“…».
Алый Маг размышлял два-три мгновения, не больше.
– Свард! – Атаман уже стоял рядом со своим Таном, готовый ко всему. – Поднимай свою ватагу. Больше – не надо, меньше – не стоит.
– Я понял тебя, Тан, – и Свард быстрым шагом направился к своим.
– Я с тобой! – тут же вскинулась вездесущая Мерсена.
– Девочка, – мягко, но непреклонно сказал Маг. – Слушайся меня, пожалуйста, – хотя бы иногда. Твоё присутствие в данном случае совершенно излишне. Более того, ты можешь даже помешать мне, так как я буду думать ещё и о том, чтобы с тобой ничего не стряслось.
Ведьма надулась, но спорить не стала – Молодая Колдунья умела быть разумной, – а Эндар повернулся к эльфийке:
– Ты
– Конечно, пришельцы, – мы сможем даже долететь туда.
– Тогда не будем терять времени, волшебница лесов, – и Тан Викингов Вселенной подал знак уже собравшейся ватаге Сварда. – Выступаем.
…Ночь выдалась безлунной и беззвёздной – всё небо затягивали густые облака. Отчего-то Эндар был уверен в том, что «пилигрим» появится именно этой ночью, и поэтому торопился. И предчувствия не обманули алого эска – они едва не опоздали.
Против ожидания, обиталищем Эккерту служил не укреплённый замок и не дворец. Маг жил в простом бревенчатом доме на опушке леса, на значительном удалении от людских поселений. Нет, Эккерт вовсе не исповедовал аскетизм, просто он любил уединение и близость к природе.
Когда эльфийка довела десятерых эсков – Тана и ватагу Викингов во главе со Свардом – до места, сделалось уже совсем темно. В доме Эккерта не светилось ни одно окно, но хозяин бодрствовал – Эндар определил это по его ауре. Однако результаты полного сканирования этой самой ауры очень и очень не понравились Тану Янтарных.
Эккерт пребывал в состоянии некоего странного оцепенения, полной утраты интереса ко всему, что творится вокруг. Мысли мага шевелились вяло, как осенние мухи, да и содержание этих мыслей… «Бытиё бессмысленно, и чем скорее оно прервётся, тем лучше… Надо возвращаться в объятья Вечнождущего, только там истинное отдохновение и покой… Оставь суету жизни, ибо это не более чем мгновение пред ликом Вечного…». А всё сознание Эккерта оплетали нити серебристой паутины – несомненный след магии Отрешённых.
Засаду эски организовали по всем правилам. Не только человеческий, но и магический взгляд не различил бы ничего подозрительного возле немудрёного бревенчатого строения. Янтарные укрылись плащами полной невидимости, растворились в окружающем, чутко следя при этом за всем происходящим. Не отстала от них и эльфийка – дитя лесов стала частью леса, незримо присутствуя у дома Эккерта бесплотной тенью. «Сильная магиня, ничего не скажешь, – подумал Алый Маг с уважением. – Сильная – и очень беспокоящаяся за свой народ перед лицом нависшей над ним непонятной угрозы. Эххи чем-то похожи на нас, эсков, хотя и бесконечно от нас далеки…»
И всё-таки первым заметил «гостя» сам Эндар. От опушки леса скользнула неярко светящаяся тень – среднего роста человеческая фигура, закутанная в длинный плащ с надвинутым до самых глаз капюшоном. Тень не таилась, она явно не ожидала встречи с чем-либо неожиданным. Призрак – нет, Сущность во плоти! – приближалась к дому, и цвет плаща этого существа был серебристо-платиновым.
Пилигрим (а это был именно он, сомнений не осталось) не стал проникать сквозь стены дома (хотя явно – судя по оцененному Магами уровню доступного ему чародейства – мог такое проделать). Он просто подошёл к двери и постучал. Какое-то время в доме было тихо, а потом послышались шаги. Скрипнула дверь, и в осветившемся дверном проёме появился маг Эккерт со свечёй в руке – пламя её трепетало от шевеления ночного воздуха.