Горький шоколад, сладкий чай
Шрифт:
— Кстати, — мамуля потупила взгляд, закусив губу, и рассеянным движением поправила гнездо на голове, которое уже долгое время не видело расчёски. — Не сходишь до круглосуточного?
— Зачем? — с наигранным непониманием округлила глаза.
— Плохо так, трясёт, мне бы опохмелиться, — вселенская скорбь, сожаление и раскаяние отпечатались на её одуловатом лице. Но я то прекрасно знаю, что это не более, чем средедство манипуляции. У нас такие спектакли каждый сезон, вне зависимости от времени года.
— Нет, — холодно отчеканила, стреляя в мать убийственным взглядом! — Хватит уже, это закончится
— Олег спит после работы, — встала на защиту отчима, глядя на меня, как на избалованную, вредную девчонку.
Да, конечно, только между работой и сном пропущен один маленький пункт в виде бутылки водки.
— Тебе что, сложно матери помочь?! Я за тобой всё детство убирала, задницу мыла, памперсы меняла, а ты! Неблагодарная! — ох, если бы, если бы!
— Да чёрт с тобой! — выхватила из её рук, заранее приготовленную, пятисотрублёвую купюру и, выскочила в подъезд прямо в домашних шортах и майке, чуть не забыв паспорт.
Преодолев ступеньки, прямо с ноги открыла дверь, желая снести её с петель, и резко затормозила, наткнувшись на тёмные силуэты на крыльце.
— Блин, ты какого хрена тут делаешь? — раздался недовольный голос, и чиркнувшая зажигалка осветила загорелое лицо моего, с недавних пор, одного из лучших друзей — Эрика.
— А ты? — задала самый очевидный вопрос и тут же зажмурилась от яркого света.
— С днём рождения! С днём рождения! — заскандировал нестройный гул голосов на весь двор.
Бенгальские огни и светящиеся шарики застилали взор, но даже сквозь слезящиеся от счастья и неожиданности глаза, я смогла разглядеть ребят. Моя Олька, Лея, Виталик, Эрик и Раф стояли, улыбаясь во все тридцать два, и сияя ярче, чем все эти пиротехнические приблуды.
— Спасибо! — кинулась на шею Эрику, который стоял ближе всех, обнимая его широкие каменные плечи.
— На здоровье, мелкая! Хотя, какая ж ты уже мелкая, — снисходительно фыркнул, по-дружески шлёпнув меня чуть выше пятой точки.
— Спасибо, Тоша! — переключилась на подошедшего сбоку парня, утыкаясь в украшенные чёрными узорами, острые ключицы.
— Да не называй меня так! Я Раф, — недовольно прорычал, обвивая крепкими жилистыми руками мою талию.
— Ага, а я латте-макиато, — усмехнулась, неприлично хлюпая носом.
— Так что, какой план, где будем праздновать?! — вклинился Эрик, громко хлопая в ладоши.
Тяжело вздохнула, пряча глаза в тёмной футболке Антона. С белой завистью подумала о семьях, где родители холят и лелеят своих детей, как вместе ждут этот знаменательный день, как мама с папой в тайне от своего чада готовят сюрприз, приглашают твоих друзей на базу отдыха, или кафе… Да хотя бы просто не заваливаются пьяные в полночь в твою комнату, и то хорошо…
— Как где? Ты что забыл? — будничным тоном пророкотал Раф, он же Антон, учуяв моё замешательство.
— Эээм, наверно, — неуверенно отозвался Эрик, выдав обоих с потрохами.
— Это потому что ты тупой, — тихо процедил Тоша, успокаивающим жестом погладив меня по спине. — Мы же готовим сюрприииз, да? — помог другу, не особо отличающемуся сегодня сообразительностью.
— Не надо, — вяло запротестовала,
— Надо-надо! — звонко воскликнула Лея, выдирая меня из тёплых объятий и вручая огромную связку воздушных шаров.
— Так и не выяснила, что они удумали? — нетерпеливо пролепетала Олька, пытаясь втиснуться в капроновые колготки.
В тот злополучный день на пляже её кавалер оказался намного приличнее, чем мой. Попытки грубо приставать, конечно, были, но получив от подруги отпор, его пыл поутих. Впрочем, это не помешало ему получить звездюлей от моих новых знакомых. Как они выразились: "Для профилактики, чтоб неповадно было других малолеток по углам зажимать'.
— Неа, — отстранённо буркнула в ответ, старательно отутюживая новую юбку и блузу, на которые копила целых два месяца. — Раф только сказал: «Каблуки, макияж и никакого нижнего белья». Так что по поводу трусов с лифчиком можешь не заморачиваться.
— Придурок, — Оля разразилась громким смехом и издала победный клич, наконец поборов колготки.
Ценным советом друга я всё-таки решила пренебречь. Под чёрную полупрозрачную блузу надела классическое чёрное бельё, тиснула у мамы из шкафа чулки, пока та в запое, они ей всё равно не пригодятся, влезла в узкую кожаную юбку и щедро накрасила, и без того выделяющиеся, пухлые губы ярко-алой помадой. Не смотря на то, что паспорт и так уже говорит о том, что ты большая девочка, в этом возрасте почему-то всегда хочется казаться ещё взрослее, особенно, если в новой компании вы оказались самыми младшими. После тридцати, говорят, эти настройки сбиваются в противоположную сторону, но нам пока об этом думать рано.
— Ну, с совершеннолетием тебя! — бодро провозгласила Оля, которая удостоилась этого статуса месяцем ранее. — Начинается всё самое интересное! — звонкий стук бокалов с недорогим вином разлился по моей маленькой комнате, и я счастливо улыбнулась, ещё не представляя, на сколько подруга права.
4. Восемнадцать мне уже (ч.2)
Такси остановилось у здания с разноцветной неоновой вывеской и надписью «Какаду», и не составило труда догадаться, что молчаливый угрюмый таксист, который всю дорогу косился в зеркало заднего вида на двух подвыпивших девиц, привёз нас в ночной клуб. Виталик, ютившийся у входа, при виде Ольки, «грациозно» вывалившейся из машины, чуть не споткнулся о свою челюсть. Он и в спортивном костюме то был готов её боготворить, а тут такая нимфа! Сама Оля, правда, пока лишь кокетливо воротила нос.
— Ну, что лейдиз, вы готоовы? — голосом профессионального шоу — мэна произнёс друг и сделал приглашающий жест в сторону входа.
Внутри всё грохотало, искрилось и переливалось всеми цветами радуги. Даже не верится, что ребята так заморочились ради меня… Я, в принципе, не привыкла к сюрпризам, подаркам и такому количеству внимания в свою сторону, поэтому всё ещё не могла поверить такому счастью. Где-то впереди, в свете неоновых ламп, около углового стола с диванчиками замаячила черноволосая макушка Рафа. Подходя ближе, я уже увидела и Лею, и Эрика. Все они суетились и что-то колдовали на столе, поэтому моё появление оказалось для них внезапным.