Горький вкус родных рябинок
Шрифт:
С отцом мама как раз находилась в процессе развода. Ссорились, ругались, иногда дрались. Однажды Аришка поучаствовала в такой драке.
Мамка с отцом сцепились, а она, желая заступиться за слабую мамку, ударила отца кулаком по спине. Ударила и обожгла кулак. Но не физической болью, а стыдом. Больше в драках не участвовала. А, впрочем, больше драк на её глазах и не было. О них она иногда узнавала из весёлых рассказов матери, когда та делилась деталями с Инкой Талалаевой или тёть Таней Окуневой. И в них ничего страшного уже не было.
Процесс распада семьи был недолгим, но неприятным, как ему и полагалось быть. Дети чувствовали его неизбежность. Мама
И теперь он ещё раз попытался вернуть отношения. Но мама тут чётко обозначила границы и понастроила преграды.
Со смехом рассказывала своей подруге Инке:
– Стучится, а я двери закрыла. Уходи, говорю, а он «не уйду». Видела, у меня возле двери в веранде стекла нет в маленькой форточке? Я кулаком в эту форточку: уходи! Уходи! Он плюнул и ушёл.
И ушёл. Уехал к родителям на свою родину. Поставил точку.
5
Дома детей ждали сюрпризы и приятности.
Во-первых, мамка привезла им целую картонную упаковку мороженого. Оно было подтаявшее и расплывалось в сладкие белые лужицы. А вафельные стаканчики местами были совсем раскисшими, в них густые белые горки были уже не холодные, мягкие и очень приятные на вкус. Словом, ещё неизвестно, какое мороженое лучше – замороженное или подтаявшее.
Во-вторых, в комнате стоял прозрачный целлофановый мешок с кукурузными палочками. Не пакетик и не пакет, а самый настоящий мешок. Размером он был с Аришку, ну, не с Аришку, а с Андрея, ну, может быть немного поменьше.
После мороженого кукурузные палочки елись с большим трудом. Но тут их развесёлая мамка ввела в дом целую стайку Аришкиных и Андреевых подружек. Выглянув на улицу, она их увидела на дороге. Те играли в «Кашу-малашу».
Игра заключалась в том, что нужно стоять в подходящей грязи, которая должна быть мокрая в нужной мере, и топтаться в ней, поочерёдно поднимая и опуская ноги. Важно ноги не слишком приподнимать, а лишь слегка оттягивать вверх, приговаривая при этом: «Каша – малаша, каша – малаша». И ноги будут всё глубже и глубже проваливаться в весеннюю дорожную грязь. А потом в подходящий момент, а какой момент подходящий, каждый решает сам, нужно вылезти из того, во что засосало. И это непросто. Иногда приходилось вылезать по частям, то есть, сначала ноги, а потом уже пустые сапоги.
Так вот, мама прервала их игру и пригласила всех в гости. И вскоре куча грязных сапог стояла у двери, а вся эта компания грызла кукурузные палочки. Все, более-менее глубокие тарелки были в этом задействованы. А тут ещё и кстати сказка по телевизору началась. Чёрно-белая девочка в ней пела весёлые песни, размахивая корзиной с пирожками. И если у любого и каждого из жующей компании спросить, какого цвета шапочка была у этой девочки, все с уверенностью сказали бы, что красная. Это чётко и ясно было видно даже по чёрно-белому телевизору.
Аришке было и хорошо, и, всё же, неприятное чувство просачивалось в сердце. Ей было жалко, что мамка такая весёлая и щедрая для всех, а не только для них с Андреем. Но, впрочем, это чувство было не настолько сильным, чтобы испортить такой чудесный день.
6
Кто сказал, что в деревне скучно и делать нечего? Кто-то из взрослых. А среднестатистический
Перво-наперво торопятся детские ноги на мамкину-бабушкину работу. Там иногда такая бурная деятельность, что и на их долю хватит.
Аришкина мама работала завклубом некоторое время, а потом дояркой. С Аришкиной точки зрения – обе работы хороши, но всё же…
Если включить воображение, и представить маленькую девочку, которой Аришка была когда-то, поставить её на развилке, две тропинки которой ведут на мамкины работы, и посмотреть, куда же она повернёт, то можно мысленно увидеть, как стоит она, колеблясь и вертя головой, то в сторону клуба, то фермы. Но вот – решилась, побежала. Куда? На ферму, конечно. Хотя нет, остановилась, вернулась. А, это она за братом. Взяла Андрея за руку, и побежали вдвоём на МТФ (молочно-товарная ферма).
Колхозная ферма представляла собой несколько кирпичных зданий, загонов между ними и так, по мелочам, из дополнительного. Всё это исхожено, разведано, изучено наизусть.
В одном здании – Витьки Быкова конюшня, очень интересное и популярное место, но о ней не сейчас. Напротив конюшни – телятник. Дети и там частые гости. Милые телята, беленькие и рыженькие, пятнистые самых разных рисунков. Глаза большие, круглые с длинными прямыми ресницами. Они неуверенно стоят на ножках и доверчиво тянут мокрые носы к человеческим, пусть даже детским, фигурам, в надежде, что сейчас им перепадёт что-то вкусное, и этим пробуждая у девочек материнский инстинкт. И тогда девочки готовы нянчиться с ними целыми днями.
Где-то посреди животноводческого хозяйства высится широкая башня без окон и без дверей. Лишь у самой земли выбито несколько кирпичей и получилось небольшое отверстие, как раз такое, чтобы туда протиснулась некрупная, но любопытная фигура и посмотрела, что там внутри.
А внутри там глубоко, если посмотреть вниз, и высоко, если смотреть вверх. Нет, какие-то сверху отверстия там всё-таки были, потому что внутри не темно и виден внизу мусор.
И если ухнуть в эту башню, или эгэгэкнуть, то голос окажется гулким, звонким и устрашающим. А назначение этой башни так и осталось неизвестным.
Рядом огромные круглые ёмкости, словно гигантские кастрюли на две трети вкопанные в землю. В одной такой кастрюле барда. Пахнет неоднозначно, но животным нравится. В другой кастрюле патока. Тягучая, коричневая и съедобная. Аришкина подружка Аня пробовала, сказала, что сладкая. Но Аришка, обычно не отказывающая себе ни в чём, тут застопорилась, засомневалась, а потом и отказалась наотрез даже попробовать.
Тут же и самое страшное, что может быть на ферме – быки. Иногда стоят они в отдельном загоне. Стоят и смотрят на проходящую Аришку, фыркают возмущенно, перебирают ногами. В носу кольца, это значит, что злющие и опасные. Говорят, что эти кольца вдеты для того, чтобы, если бык набросится, схватить его за это кольцо, крутануть, ему станет больно, и он сделается тихим и послушным. Вот уж в этом сомневались все. Во-первых, поди, схвати его за кольцо, так он и дался; во-вторых, от боли он совсем рассвирепеет, лучше не усугублять, потом, его нос может разорваться, и тогда кольцо останется в руках, а быка уж ничто не остановит. Вот такие картины рисовало детское воображение после встреч с этими чудовищами. И непонятно, как из милых теляток получилось такое. В какой момент происходит метаморфоза? Аришке ни разу этого не видела. И уж совсем непонятно, как пастухи с ними справляются и их не боятся.