Горная атака
Шрифт:
Лида вздохнула:
– Если твой отряд опять не бросят куда-нибудь к черту на кулички!
– Или тебя Смирнов вдруг не отправит с пакетом в штаб армии. Но ничего подобного не будет. Мы сегодня отдыхаем, а полковника я убедительно попрошу хотя бы на сутки забыть о том, что у него есть помощник-секретарь. А я умею убеждать!
– Посмотрим! Идем! Нам действительно пора в штаб.
Майор взял женщину под руку. Она сначала дернулась, но вырваться из захвата спецназовца оказалось непросто:
– Ты что, Сережа! На нас же люди смотрят!
– Пусть смотрят! Так идем?
– Идем! Разве ты уступишь?
– Ты сама не хочешь, чтобы
– Какие мы самоуверенные!
– Я не прав?
– Давай замнем эту тему?
– Значит, прав! Ладно, пошли!
Майор с женщиной проследовали до торца штабного модуля авиационного полка под любопытными взглядами военнослужащих части.
Глава 6
Военный аэродром ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Временный штаб представителя военной разведки. 22 июня 1985 года, суббота.
Лида с Сергеем вошли в кабинет Смирнова, когда генерал с полковником только что закончили наслаждаться кофе. Увидев молодых людей, Еременко улыбнулся:
– Надо отдать должное вашей пунктуальности. Прибыли вовремя.
Дросов кивнул:
– С вами будешь пунктуальным. Попробуй опоздай, так сразу под раздачу попадешь.
– Ну так уж прямо и под раздачу?
– А что, разве нет?
– Эх, Сережа, сколько мы с тобой работаем, а ты так и не узнал меня как следует, ну да ладно, займемся делом.
Генерал указал майору на стул у стола совещаний. Лида спросила:
– Мне остаться или выйти?
Полковник подошел к женщине:
– Начни, Лида, составлять отчет о проведеним операции «Охота на призраков». Иначе в понедельник с утра начальство с нас три шкуры спустит.
– Есть, Евгений Дмитриевич. Но мне необходим отчет майора Дросова!
– Будет и отчет Дросова. А ты пока распиши подготовительный процесс и трагические события, произошедшие на Тургунском перевале, я имею в виду уничтожение нашей колонны и пленение старшего лейтенанта Баженова с двумя его подчиненными.
– Хорошо, товарищ полковник!
Викторова покинула кабинет.
Генерал сказал, обращаясь к Дросову:
– Звонил Юдашин. Бывшие пленные доставлены в Кабул. Рота капитана Сергиенко благополучно вернулась к месту постоянной дислокации.
– Понятно! Теперь контрразведка замордует бывших пленных.
– Не замордует, – ответил Еременко. – Я дал им исчерпывающую информацию о том, какую роль в проведении операции сыграл поднятый в лагере бунт.
– А вы не спросили у этого мутного Юдашина, почему он отправил в Союз невесту Баженова? Какие на это у него были основания? По какой причине он выдворил женщину из Афганистана? Ведь подполковник не мог не знать, что Авдеева – воспитанница детского дома, что у нее на родине нет ни дома, ни семьи. Что после откомандирования она если и найдет работу, то самую низкооплачиваемую. За что Юдашин таким образом поступил с женщиной, которая никакого отношения не имела к пленению Баженова?
Генерал прикурил новую сигарету:
– Ну, во-первых, майор, тебе тоже должно быть прекрасно известно, что отправляют в Союз служащих Советской Армии не особисты, то бишь контрразведчики, а командующий по представлению командиров войсковых частей. А во-вторых, Юдашин слишком долго служит в контрразведке, чтобы подставлять себя под удар такого рода. Я задал ему вопрос насчет невесты Баженова. И подполковник с недоумением на него ответил. Мол, решение по Авдеевой
Сергей усмехнулся:
– Ага! Уже разобрался и помог! От них дождешься!
– Ну не надо, майор, всех под одну гребенку грести. В любом коллективе найдется паршивая овца.
– И каково сейчас Авдеевой?
– И что ты предлагаешь?
– У вас большие связи. Считаю, что невесту Баженова надо действительно найти в Союзе и реально ей помочь.
– Хорошо! Что-нибудь придумаем. Теперь о прошедшей операции. Наша разведка в Пакистане сообщила, что наутро после штурма объекта в лагерь прибыл сам Хикмат. Он находился в колонне, которая шла на помощь Фархади и которую остановил вертолет звена огневой поддержки наших действий на плоскогорье.
Дросов добавил:
– И чего летуны не замочили вместе с передовыми БМП этого ублюдка Хикмата? А вообще, скажу, что разведка сработала плохо. Знай, что к лагерю вместе с ротой следует и Хикмат, мы обеспечили бы ему встречу. И сейчас он находился бы здесь.
Генерал отрицательно покачал головой:
– Не уверен! Но это уже не важно. Интересно другое. А именно то, что произошло в лагере и кишлаке после его прибытия на плоскогорье.
– И что же там произошло?
– Ну, в первую очередь Хикмат отдал приказ восстановить лагерь и назначил его новым начальником известного и влиятельного в среде моджахедов полевого командира Мустафу Балани. Хикмат нашел достойную замену Абдулу Фархади. Далее главарь душманов имел продолжительную беседу с… бывшим советским полковником Эркином Довлатовым.
Дросов с удивлением взглянул на Еременко:
– Что? Я не ослышался? Хикмат беседовал с Довлатовым? Командиром так и не сформированной бригады «Свобода»?
– Ты не ослышался, Сережа!
– Но… этого не может быть! Разведка опять что-нибудь напутала. Я сам был свидетелем тому, как вертушка накрыла штаб Фархади, где находился и оборотень Довлатов, и превратила его в пыль.
– И я это видел. Однако каким-то чудом Довлатов сумел избежать смерти. Возможно, в последний момент просто выпрыгнул из окна второго этажа здания-вышки и успел откатиться от него на безопасное расстояние. Впрочем, какая теперь разница, как удалось спастись этому подоноку. Он выжил? И это факт. Вопрос: о чем так долго мог беседовать с ним господин Хикмат?
– А что, этого наша доблестная разведка не выяснила?
Еременко сделал замечание Дросову:
– Вот только иронизировать не надо, майор! Я задал вопрос и хочу узнать ваш с полковником ответ на него.
Смирнов поднялся:
– Думаю, главарь моджахедов выяснял у Довлатова подробности штурма лагеря нашим спецназом.
Дросов добавил:
– И обсудил с предателем планы формирования новой карательной спецкоманды. Если Хикмат решил восстановить лагерь, то вряд ли он отказался от идеи и далее использовать разного рода подонков в войне против своих.