Горный стрелок
Шрифт:
Король Георг VI вызвал Черчилля.
– Единственно возможный путь предотвратить катастрофу: Ваша немедленная отставка и назначение новых выборов.
– И это благодарность за выигранную войну?
– Великобритания проиграла II мировую войну с разгромным счётом, сэр Уинстон! У нас был шанс, но лично Вы всё перечеркнули. От нас отвернулись даже наши союзники, а Сталин всерьёз готовится форсировать Канал. Так что, подавайте в отставку всем кабинетом.
Спустя неделю после капитуляции Германии, Сталин вспомнил обо мне.
– Лаврентий, а где 'горный стрелок'? Надо бы передать в СССР81 кое?что.
– В Долгопрудном, там строится завод, он почти постоянно там.
– Да–да, правильно. Нехорошо получилось, мы его даже не позвали
– А, может быть, и правильно, что не позвали?
– Я так не думаю, Лаврентий. Собственно, почему я о нём вспомнил. Вот, прочти! – он передал Берия газету 'Правда' с хвалебной статьёй об успехах Советской Армии, советской науки и техники, о мудром руководстве страной товарищем Сталиным и ЦК ВКПб. – Если этот фонтан не заткнуть, то вся правда об этой войне будет искажена до неузнаваемости. За Полтаву я хотел его наградить, а он сказал, что не может присваивать себе чужие заслуги, и попросил наградить Ахромеева, непосредственного разработчика операции. А мы, выходит, можем присваивать чужие заслуги. Нет, Лаврентий! Надо изменить тональность подобных статей. Требуется говорить о великом вкладе в Победу всего Советского народа. Ведь это он дал нам эту технику, эту тактику и эту стратегию. Через этого мальчишку, ведь он совсем ещё мальчишка. И мы с тобой не имеем права даже думать так, что мавр сделал своё дело, мавр должен уйти. Тем более, что он там опять что?то придумал, вот и возится в Долгопрудном. Давай съездим туда.
– Куда!!! Твою мать!!! Убью!!! Назад!!! – услышала Сонечка, вбежавшая в свежепостроенное помещение для вакуумных печей без комбинезона, стерильных бахил и специального 'намордника'. К её ногам кинулись сразу три робота, остановились возле неё и заморгали красными неонками. Она кинулась назад. Я понял, что что?то случилось, и пошёл к выходу. Эта бестолковая комсомолка вечно паникует. Мы, я и трое студентов МФТИ, проверяли программу роботов, выполнявших влажную уборку помещения. По графику это должно делаться в воскресенье в 2 часа ночи. 'Тёти Маши' полностью автономны, и получают координаты с датчиков в верхних углах плавильной. В момент их работы весь процесс останавливается, и только после дополнительной вентиляции и просушки может быть запущен вновь. То есть, это часть производственного процесса. Плюс требовалось убедиться в том, что программа написана правильно, и действительно вся площадь охвачена их работой. Я вышел в коридор, через тройной тамбур–шлюз. Вместе с Сонечкой стояли Сталин и Берия. Я снял глухие очки и маску, скинул капюшон комбинезона.
– Здравия желаю!
– Здравствуй, Андрей Петрович! – сказал Сталин и протянул руку. Я приподнял обе руки в белых перчатках и покрутил обеими, показав, что не могу пожать руку.
– Соня! Проводите товарищей Сталина и Берия одеться, и помогите им!
Спустя минут десять все трое, одетые в спецодежду, появились у шлюза. Постояли под вытяжкой, под ультрафиолетом, накинули маски, вошли в последний шлюз. Я открыл дверь электронным ключом. Надо будет забрать его у Сонечки.
– Вот, товарищ Сталин. Учим роботов убираться в помещении.
Круглые цилиндры выполняли уборку. После них по палубе шла чуть влажная полоса.
– Здесь 12 роботов–уборщиков, 8 из них убирают пыль и микрочастицы, а эти делают влажную уборку раз в неделю. Мы проверяем их работу и настраиваем их, чтобы они убирали всё помещение без 'огрехов', вовремя дозаправлялись, меняли инструмент, реагировали на появление в помещении посторонних.
Я прошёл вперёд и поставил ногу на пути робота. Тот застыл в трех миллиметрах от меня. Пожужжал, поморгал красными сигналами, отъехал назад и объехал ногу, но, как только я убрал её, дал задний ход и промыл этот кусок пола.
– Для чего всё это? – спросил Сталин.
– Грязь и пыль выведут из строя будущий процессор очень быстро. Скорее всего, он не заработает, из?за того, что будет нарушена чистота изготовления. Операционная хирурга, по сравнению с этим цехом – просто помойка.
–
– Это плавильный цех. И почему будет? Вот стоит печь. Ещё пятнадцать будут установлены в этом месяце.
– Что они делают?
– Плавят кремний в атмосфере аргона, и получают монокристалл кремния диаметром 520 мм и длиной 1500 мм. Это основа для производства. 50 процентов брака рождается в этом цеху, поэтому здесь должно быть чисто. Вот сюда пройдите, я покажу готовые заготовки. – за стеклянной герметичной дверью лежало шесть черных блестящих цилиндров. – Пока это всё, товарищ Сталин. Остальное оборудование ещё не доставлено. Надо освоить этот процесс, затем двигаться дальше.
В кабинете, куда мы прошли, сняв спецодежду и сунув её в автоклав, Сталин высказал недоумение по поводу роботов–уборщиков:
– Мне кажется, Андрей Петрович, что это абсолютно нерентабельно: использовать дорогущие самоуправляемые машины для такой простой операции. Их механизмы можно применить для других целей, а эту работу могут выполнить самые малообразованные люди, в конце–концов, инвалиды.
– У меня нет столько Лаврентий Павловичей, чтобы к каждой бабушке приставлять по одному, извините, товарищ Берия. У человека постоянно меняется настроение, он может задуматься, заболеть, просто халатно отнестись к работе, уйти на профсоюзное собрание или забастовать. И что? Останавливать цех из?за него? Ну, а насчёт рентабельности… Стоимость тонны кварца – несколько рублей, стоимость процессоров из этой тонны – около 300 тысяч рублей. Так что, всё окупится. Не сразу, но очень быстро. Да, всё это дорого, абсолютно не совпадает с нашим национальным характером, будем искать людей, способных работать на подобных производствах. Там, в СССР, пошли по предложенному Вами пути, в итоге наметилось огромное отставание именно по качеству комплектующих. Техника больше ремонтируется, чем работает, существует 'чёрный рынок' радиодеталей. В магазинах и на заводах ничего нет, приходится ехать к магазину 'Электроника', и покупать ворованные на заводах детали. Можете представить себе, как это 'благоприятно' отражается и на экономике, и на обороноспособности страны.
– Ну что ж, Андрей Петрович, делайте, как считаете нужным, коль уж взялись за это дело. Мы, собственно, ещё по нескольким вопросам к Вам. Во–первых, это приглашение в Кремль на торжества, посвящённые Победе над немецко–фашистскими захватчиками для вас с Полиной. Как у неё дела?
– Не сегодня – завтра родит. Так что, вряд ли сможет появиться в Кремле, но я её порадую этим приглашением.
– Ну, это очень уважительная причина! Второй вопрос, необходимо переправить в Москву несколько особо важных пакетов. Лично!
– Есть! Когда нужно?
– Лучше завтра, так что собирайтесь, заедем в особый отдел, и в путь. Выясните у них, что из предоставленной техники мы можем оставить у себя, что необходимо вернуть. И произведёте награждение людей, активно помогавших нам в этой войне. И зайдите в наградной отдел к Швернику. И ещё, война кончилась, путь домой открыт, товарищ Найтов. Я бы хотел знать, где Вы намерены оставаться и работать. И можем ли мы рассчитывать и в дальнейшем на Вашу помощь?
– Мда, вопрос… Если не гоните, значит останусь здесь, и доведу начатое до конца, товарищ Сталин.
В наградном отделе я получил золотую звезду Героя Социалистического Труда за внедрение новой техники и вооружений. Ну, что ж, приятно, что, по–меньшей мере, не забыли на радостях.
То, что забыли пригласить на переговоры с Рузвельтом? Я и так всё видел и слышал, а Сталин подписал наградные листы на всех ребят в Уфе, кто 'ломал' коды 'союзников'. Для них это важно и нужно, всё?таки, первый их успех на стратегическом фронте. Я им так и сказал по ВЧ. Лечу в Москву на Ил62, через два часа посадка. По дороге заскочил проведать Роберта Павловича, но его уже нет ни в Ташкенте, ни в Чирчике. Он теперь служит в Алма–Ате. Надо на обратном пути домой заскочить, а заодно и его проведать. Заодно орден вручить и личное письмо Сталина.