Горный удел
Шрифт:
– Ну, что?
– снизу появилась запыхавшаяся Вальта.
– Две девки, два мужика... Да у него руки нет!
– Что же, что нет?
– урезонил ее Костас.
– Зато с одной как управляется, двоих срезал.
– Кого?
– не остывшая от боя атаманша схватила за волосы Агни, как будто тот мог знать имена ее воинов.
– Сельшу и Лазаря, - за него ответил всезнающий колдун.
– А руку сам себе дорезал, когда ее камнями растерло. Пригодится нам такой, Вальта, оставь его.
– Сельшу и Лазаря...
– повторила атаманша.
– Невелик убыток... Ну что они там возятся?
Она посмотрела вниз. Туда уже тянулись веревки, к которым привязывали длинные палки, пропущенные сквозь хитиновые панцири обезноженных пауков. Три туши должны были быть подняты наверх, ради этой цели и затевалась засада.
– Ух, хорошо!..
– крякнув, через обрыв перевалил свое волосатое тело Вик.
– Ух, как я его хряпну топориком! А он только жвалы и растопырил, раскоряка проклятый!
– Ты бы меньше топориком хряпал, а больше думал, как им лапы обрубить и наверх поднять. А почему ты уже здесь? Там Мета должна была до паука докопаться, которого завалило. Иди, помогай ей!
– Да не выйдет, - вздохнул Вик.
– Там такие глыбины на нем... До одной лапы только и дотянулись. Ну, я ее топориком: хряп... А дальше никак. Он живой, а не достать.
– Так что же, ты его живым оставил, раскоряку червивого?!
– возмутилась Вальта, но на утес забралась Мета и все объяснила.
– Не жилец он. Брюхо начисто сорвало, я видела сквозь щели в камнях. Всадили ему в глаза пару стрел, но живет еще... До вечера окочурится, не волнуйся.
– Лучше бы убить, - покачала головой Вальта и покосилась на Костаса.
– Как ты думаешь, не выживет он?
– Нет, - усмехнулся колдун.
– Я чувствую, не выживет. Это командир их. Мучается, стыдится перед Повелителем своим. Пускай живет сколько сможет, пускай.
– Тогда уходим по тому пути, что Рыжий отыскал, - решила Вальта.
– Давайте, двигайте вперед, кто ранен, мы с раскоряками догоним.
– На склоне, - уточнил Костас и подмигнул атаманше.
– Хорошее место! Как раз на закате, и до утра!
– Да хранит нас Фольш, - буркнула женщина.
Пленных подняли, погнали вперед, по осыпающейся тропке. Агрис немного опомнился, хотел было помочь принцессе, взять ее под руку, но неловко толкнул в больное плечо. Тульпан зашипела, а Алпа сердито отпихнула недотепу. Растянувшись длинной цепью по одному, люди прошли вдоль линии утесов, потом перевалили через пологую вершину и оказались перед широким ущельем. По крутому склону повстанцы спустились на дно, здесь Костас разрешил сделать привал, наполнить фляги из холодного ручья.
– Куда нас ведут?
– спросила его Тулпан.
– Что вы собираетесь делать?
– Мы - люди Фольша, - улыбнулся Костас.
– Не понимаю.
– Да ну?
– колдун вгляделся в строгие глаза принцессы.
– Откуда же ты такая взялась? На вид вполне взрослая девица.
– Она не знает, - заговорил Агни. Раненый сидел, привалившись спиной к теплому камню, на бледном лице выступила испарина.
– Никто из них не знает. Они из Хажа.
– Что такое Хаж?
– в свою очередь не понял Костас.
– Горный Удел Ужжутака.
– Ах, да! Королевство... А мы-то гадали: куда ведет та дорога? Думали, от Чивья к Трофису через горы короче. Ошиблись...
– колдун почесал затылок.
– А ты, значит, из Чивья, верно? Ты все знаешь. А они из Хажа и почему-то про нас не слышали. Хорошо, тогда объясню. Мы - бывшие жители Гволло. Знаете, что был такой город?
Принцесса и Алпа промолчали, прижавшись друг к другу, но колдун ждал ответа.
– Знаем, - подал голос Агрис.
– А его разве больше нет?
– Вы и про восстание не слышали?
– Слышали, - закивал юноша.
– Про восстание - слышали. А что города Гволло больше нет, не знали.
– Как же это у тебя получается: восстание было, а город стоит, как стоял?
– не понял Костас.
– Ты, видно, совсем дурак, парень. Ладно, объясню по порядку. Восстание - это когда люди освобождаются от раскоряк. Ты ведь понимаешь, что это значит? Их для этого надо убить. А убивает их лучше всего огонь. Старая паутина, которой эти твари обтягивают все города, очень хорошо горит. И тогда там такое начинается...
– колдун не спеша посмеялся, хитро поглядывая на слушателей.
– Особенно смешно, когда раскоряки кидаются спасать свое потомство, в самый огонь, а потом вылетают оттуда с горящим хитином. Разбегаются во все стороны и поджигают то, что мы не успели. Это весело.
– Я не хочу об этом слушать, - нахмурилась Тулпан.
– Я спросила лишь, что вы собираетесь с нами делать?
– А я что же, обязан выполнят твои приказы?
– напоказ обиделся колдун.
– Кто же ты такая есть?
– Я - Малый Повелитель Хажа! За мной сила Ужжутака!
– Ого!
– Костас посмотрел на Агни, тот разочарованно сморщился.
– Да нет же, она не то имеет в виду...
– А что?
– дикарь быстро подскочил к принцессе, отшвырнул в сторону пискнувшую Алпу и разодрал на девушке последние лохмотья, оставшиеся от платья.
– И где же та штучка, что подтвердит твои слова, Малый Повелитель? Что тебе дал любимый раскоряка?
Он ощупал ее шею и сорвал разом все три цепочки, поднес к глазам мелкие золотые украшения, осмотрел и разочарованно швырнул за спину. Потом нагнулся и взял грязными руками принцессу за щеки.
– Как же так? Где твой медальон, амулет? Где Ярлык?
– Ты делаешь мне больно!
– воскликнула принцесса, у которой съехала на бок повязка.
– А ты - мне...
– Костас неожиданно сменил гнев на милость, погладил девушку по голове и отошел.
– Зачем врать? Малый Повелитель... Сопливая еще.
– Я...
– начала было оправдываться Тулпан, но Агни за спиной Костаса умоляюще приложил палец к губам.
– Ты!
– почти выкрикнул колдун.
– Ты меня не серди! Люби Костаса добрым. Вон, идут остальные! Пошли, а то Вальта снова будет орать.
Повстанцы продолжили путь. Покидая место короткого привала Тулпан оглянулась и вдруг увидела тушу паука, которого на трех продетых сквозь дыры в хитине палках волокли шестеро повстанцев. Брюхо смертоносца, мягкое, теперь совершенно ничем не защищенное, волочилось по камням.