Город Драконов
Шрифт:
Она отпрянула от него и тут же изогнула шею, осматривая рану.
«Ты думаешь, эта стрела была отравлена?»
«Определить невозможно. – Казалось, он относится к этому очень спокойно. – Желаешь снова поохотиться?»
«А что они делали – драконы с отравленными ранами?»
«Умирали. Некоторые из них. Иногда
«Ты думаешь, мне стоит вернуться в Дождевые чащобы и попытаться найти моих Старших? Малту и Рэйна?»
Черный дракон какое-то время смотрел на нее, ничего не отвечая. О чем бы он в этот момент ни думал, он не стал делиться с ней своими мыслями. Когда он заговорил, то сказал только:
«Думаю, что больше не смогу доверять людям. Даже кому-то из Старших».
«Я могла бы им довериться. Если понадобилось бы. Малта и Рэйн мне уже служили раньше. Думаю, они станут служить снова».
Он снова помолчал, а потом сказал:
«Серебряный источник в Кельсингре. Это было редкостное и чудесное явление, и питье из него давало драконам огромную силу. Иногда его использовали для исцеления. Ты могла бы отправиться туда, в Кельсингру».
«Я была в Кельсингре. Источника больше нет. Город был пуст и мертв, ветер нес пыль по его улицам. А когда я пришла к источнику, ворот колодца рассыпался. Даже если бы там в тот момент оказались Старшие, они не смогли бы набрать мне серебра».
Она не стала говорить, как это ее разъярило, как она растоптала и разломала остатки ворота и сбросила в бесполезный источник.
«Кельсингра, – Айсфир произнес это слово с глубоким сожалением. – Когда-то это было местом чудес. Если, как ты говоришь, она брошена и пуста, то это – громадная потеря. Я помню ее как место, где поэты воспевали мне хвалы, а Старшие втирали мне в основания чешуек благовонные масла. Там были купальни. И места для обогрева. Тучные стада всяческих мясных созданий: бычков, овец и свиней. Они создавали нам памятники, статуи и мозаики».
Он задумался, а мысли Тинтальи стали рассеиваться. У нее сохранились воспоминания предков о Кельсингре, но они были блеклыми и лишенными запахов. Ее собственные впечатления от заброшенного города наложились на них и заставили потускнеть еще сильнее.
«Я отправился охотиться! – внезапно объявил Айсфир. – Я еще голоден».
«Я буду отдыхать. – Она внезапно осознала ту решимость, которая зрела в ней в последние дни. – А потом я вернусь в Дождевые чащобы».
«Может, позже мы туда отправимся. – Мысленно он словно отмахнулся от ее идеи. – Может, в другой раз я сам полечу посмотреть на Кельсингру. Когда я решу, что пришло время лететь».
Он отвернулся от нее и взвился в воздух. Ветер, поднятый его крыльями, свистнул мимо нее, разбудив в ране тупую боль.
Она утомленно устроилась спать. Ей трудно было найти такую позу, которая не тревожила бы ее рану. Ее состояние постоянно ухудшалось: она чуяла это. Распространяющийся из нагноения яд пульсировал глубоко в ее мышцах. Рана не заживает – и она ничего не может сделать, чтобы это исправить. Чем дольше она будет выжидать, тем слабее станет. Однако Айсфиру до этого нет дела.
И она вдруг поняла, что, проснувшись, не станет ждать ни его возвращения, ни его решения. Ей нужны услуги ее Старших – Рэйна с его сильными руками и Малты с ее сообразительностью. Пора возвращаться домой.
В Дождевые чащобы.