Город Эйч
Шрифт:
– Хорошо, – женщина опустила вниз руку и указательным пальцем начертила две руны прямо на мостовой. Руны вспыхнули и засияли зеленым светом, угасая.
– Завтра он встретит свою смерть, сестрица лиса, от руки того, кто навсегда остался в детстве. Вон там. – лисица повернула голову в сторону мусорного контейнера и кивнула головой.
– Благодарю тебя, о Повелительница. Я выполню твое поручение.
– Доброе утро, Перкинс!
– Доброе утро, шеф! О, вы снова починили свой свитер!
– Да не то чтобы починил, Перкинс. Просто нашел новый в шкафу, на полке.
– Наверное просто забыли, что купили его. Такое бывает. Или девушка ваша вам купила.
– У меня нет девушки.
– Ну да, босс, конечно. Вон у вас волос рыжий на плече остался, так я и поверю, что у вас девушки нет. Вы-то брюнет...
– Перкинс, помолчи.
Разговор за третьим столиком
Катарина Дэвис (Большая Катарина – так звали ее все знакомые) натирала чашки и с любопытством рассматривала мужчину за третьим столиком. Красивый, темноволосый невысокий. Он был смугл, черты лица имели какую-то азиатчину. Однако с полной уверенностью определить его предков: негры ли, японцы или китайцы было невозможно. Одет неброско, но Катарина прекрасно видит, что один его мягкий свитер стоит половины всех "Райских кущ". Имеется в виду ее кафе "Райские кущи", разумеется. Мужчина пьет третий кофе без молока и сахара и неотрывно смотрит на дверь. Он смотрит только на дверь все это время, поэтому Катарина, не стесняясь, пялится на него, все равно он не замечает ничего вокруг.
Конечно, не местный, готова поспорить, – иностранец! Помимо загадочной расовой принадлежности, было что-то странное в нем самом. Его жесты мимика, взгляд – все выдавало в нем чужого. Насколько чужого, хотела бы она знать.
Дверь звякнула колокольчиками. И мужчина поднялся навстречу вошедшей молодой женщине. Она была одета строго и элегантно. Увидев на ней шляпку с вуалью, Катарина фыркнула. Эта особа вообще из другой реальности!
– Лиля! Привет! Мне нравится твой новый серый взгляд.
– Алекс! – под паутиной вуали влажно блеснули глаза: – Ты не изменился.
– Что может изменить меня теперь?
– Да, в этом мире уже ничего!
Он улыбнулся так весело, что его глаза засияли:
– Я соскучился, Лиля.
– Я тоже, Алекс.
Они подошли к столику, мужчина отодвинул ей стул. Катарина шикнула на Марику, собравшуюся принять заказ, и направилась к третьему столику сама. Больно уж хотелось рассмотреть чудную парочку поближе.
– Чего изволите?
К ее досаде, молодая женщина листала меню, наклонив голову, поэтому Катарина могла наблюдать лишь пучок каштановых волос, заколотых простой деревянной шпилькой. Она удивленно воззрилась на деревянную палочку, так не сочетающуюся с дорогим и безупречным образом молодой женщины. Вдруг посетительница подняла голову и посмотрела прямо в глаза Катарине.
– "Райские кущи"?
– Да, мэм. Мой покойный муж придумал. Уже пять лет как он на самом деле там, – Катарина скорбно поджала губы, не забывая отметить приятные черты лица, цветные линзы в глазах и исключительную бледность кожи посетительницы.
Молодая женщина ободряюще кивнула, ее глаза выражали сочувствие, и Катарина заметила, что, несмотря на серые линзы, они чуть отливают краснотой.
Да она альбинос!
Катарина чуть не выпалила это вслух, хорошо, что собеседница уже не смотрела на нее. Она повернулась к своему кавалеру:
– "Райские кущи"! Мне всегда нравилось твое чувство юмора, Алекс! Надеюсь, нас не выгонят отсюда, как предыдущих?
– Не заказывай яблок, и все обойдется, – он тоже улыбался.
Женщина засмеялась и, захлопнув меню, обратилась к Катарине:
– Я голодна, несите все самое вкусное. Только никаких яблок, пожалуйста!
Катарина посмотрела на мужчину.
– Все самое вкусное для дамы. Мне же – кусок мяса. Просто целый кусок мяса.
– Это называется бифштекс, сэр.
– Да, конечно, я знаю. И бутылку красного сухого вина.
Катарина чиркнула в блокноте и поплыла распоряжаться на кухню. Ну и забавная парочка! Абсолютно разные внешне, они были похожи друг на друга тем, что отличны от всех остальных. Однако, в чем именно это отличие, хозяйка "Райских кущ" сказать не могла.
Большая Катарина не любила загадки. Она была любопытна, но чисто житейским любопытством. Мистика не для нее. В мире Катарины Дэвис все объяснимо и рационально. Конечно, она хочет знать, кто с кем спит, где прячется этот ублюдок Грендель (О, у нее есть несколько версий! И если бы полиция удосужилась поинтересоваться... Но нет, копы в этом городе не способны найти даже пистон засунутый им в трусы!), ну и еще изредка ее занимает вопрос, к кому сегодня зайдет Иванов. Все же "необъяснимые явления" и "парадоксальные загадки" могут не беспокоиться, – Большой Катарине до них дела нет.
Так вот над этой парочкой будто витало облако "нерациональности" и "необъяснимости". Катарина раздумывала над этим, когда появилась Марика:
– Там Фил пришел, говорит, дождь будет.
– Скажи Сильверу, чтобы дал ему мяса. Только свежего, от замороженного у него зубы ноют, он мне в прошлый раз жаловался... Хотя, ладно, я сама выйду, перекинусь с ним парой слов. А ты обслужи третий столик.
– Ты выбрал этот городок... – Лиля посмотрела в окно, оглядела зал.
Четыре столика в кафе было занято: высокий брюнет и русоволосая девушка только пришли и делали заказ; за столиком у окна вели оживленную беседу два подвыпивших типа (один – в помятом костюме-тройке, а второй чуть ли не в телогрейке); напротив – рыжеволосый папа угощал мороженым не по возрасту серьезную дочку.
– ...почему? Я добиралась сюда двумя самолетами и поездом.
– Жаль, что мы не можем летать, да?
– Ты так захотел.
– Поэтому есть самолеты.
Она сострила рожицу в ответ.
Они помолчали. И вдруг спросили одновременно:
– Ты скучаешь?
Он улыбнулся, она откинулась на спинку стула:
– Отвечай первым ты!
– Хорошо. Ты спрашиваешь, скучаю ли я по миру, где дети подчиняются приказам? Скучаю ли я по войне, в которой мы заведомо должны были проиграть? Нашими игрушками были машины-монстры. Наши матери умерли, чтобы дать им жизни, а родной отец каждый день посылал меня на смерть... Нет, я не скучаю.