Город, где живёт магия. Трилогия
Шрифт:
Не дав мне досконально рассмотреть все статуи и детали обстановки, женщина - я не сомневалась, что она, в самом деле, работала здесь экономкой - повела меня за собой вдоль неширокого коридора, толкнула какую-то дверь, и мы оказались в комнате, которая, судя по всему, служила гостиной. Здесь был огромный камин, сейчас он не горел, но я могла представить себе, как выглядит эта комната, когда она освещена языками пламени. Возле большого окна стоял мужчина, который тут же развернулся и смерил меня таким взглядом, что захотелось провалиться под землю.
Незнакомец был высоким, худощавым и седовласым. Лет ему могло быть как шестьдесят, так и восемьдесят, выглядел он весьма представительным и довольно крепким. У него были проницательные тёмно-серые глаза, густые брови и тонкие губы, сомкнутые и неулыбчивые.
– А ты, в самом деле, похожа на мать, - заметил он, знаком отсылая женщину и приказывая мне сесть.
– Может быть, - ответила я, присаживаясь на обитый бархатом стул и пряча под него ноги в растоптанных кедах.
– Я - Александр Владимирович Воронич, - проговорил мужчина.
– Твоя мать была моей племянницей. Ты её помнишь?
– Нет, - призналась я, опуская голову, чтобы не встречаться с ним глазами.
– Тот её поступок... Я расценил его как предательство, - с неохотой произнёс он, садясь в кресло напротив меня.
– Отказаться от своего будущего, разорвать помолвку с влиятельным магом, выбрать вместо него этого...
– Вы видели моего отца?
– отважилась поинтересоваться я.
– Нет. Я даже имени его не знаю и знать не хочу, - брезгливо ответил Александр Владимирович.
– Надеюсь, ты тоже?
– Он никогда не пытался встретиться со мной, если вы об этом, - пожав плечами, сообщила я.
– Разумеется, он передумал портить себе жизнь и, поразмыслив, отказался от неё. Вот только не нашёл в себе смелости признаться. Но было уже поздно. Любовь... Что, чёрт побери, вы, женщины, в ней находите? Стоит ли оно того, чтобы ломать судьбы, ставить в неловкое положение семью, бросать собственного ребёнка? Но всё же она была слишком гордой, - добавил он.
– Никогда не стала бы умолять. Ты ведь унаследовала её способности?
– Видимо, так, - отозвалась я.
– Ведьмой она была сильной, вот только счастья ей это не принесло.
«Мне тоже», - мысленно ответила я, вспомнив случившееся в университете. Будь я слабенькой ведьмой, не повредила бы крепкое старое здание до такой степени, что ему потребовался ремонт. Неизвестно, передалось ли мне что-то от инквизиторской антимагии отца, но глушить мои ведьминские способности это свойство явно не собиралось.
– Я подумаю, что с тобой делать, - сказал Воронич, и прозвучало это как-то угрожающе.
– Люди, которые воспитывали тебя, разумеется, не могли научить тому, что должна знать девушка из магического сообщества. Сегодня большое событие для нашей семьи. Приезжает дальний родственник из Англии. В честь этого я собираюсь устроить званый вечер.
В этих его словах было что-то старомодное и довольно высокопарное.
– Ты всегда так одеваешься?
– спросил он.
Я снова почувствовала себя Золушкой.
– Впрочем, даже если у тебя и нет приличной одежды и обуви, это не проблема, - произнёс маг.
– Гораздо хуже будет, если выяснится, что ты не умеешь себя вести. Мне недосуг искать учителя хороших манер.
– Я умею себя вести, - вспыхнула я, но тут же снова опустила голову под его холодным взглядом.
– Если не верите, я могу не приходить на званый вечер. Не очень-то и хотелось.
– Узнаю характер твоей матери. А на вечере тебе побывать всё-таки придётся. Представлю тебя остальным.
– Я учусь в одной группе с Региной, - сообщила я.
– Значит, с моей внучкой ты уже знакома. Но на вечере будут не только родственники. Ещё и друзья семьи.
В дверь чинно постучали, а затем появилась всё та же женщина и, войдя в комнату, протянула Александру Владимировичу телефонную трубку. Он взял её, несколько секунд послушал, затем вышел из гостиной. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы немного перевести дух и почесать нестерпимо зудящий комариный укус под коленкой.
– Веронике нужно подготовиться к вечеру, - проговорил Воронич, вернувшись.
– Распорядись, чтобы её отвезли в магазин, а затем в салон красоты. Да, и комнату для неё подготовь. На втором этаже. Поторопитесь!
С этими словами он отпустил нас обеих, и я, растерянная и донельзя ошарашенная после этого разговора, снова зашагала вслед за экономкой к выходу из дома.
Глава 30
Вероника
Я сидела в высоком кресле и пыталась бросить на себя хотя бы один взгляд в зеркало, а вокруг суетились незнакомые девушки и молодые люди, причём, каждый из них был уверен, что лучше знает, как сделать из меня красавицу.
Салон красоты, куда привёз меня всё тот же хмурый водитель, принадлежал ведьме, и посещали его преимущественно представители магического сообщества. Разумеется, я ни разу не была здесь раньше, да в и обычных салонах, если честно, тоже. Все те приспособления, которые меня окружали, казались орудиями пыток.
А вытворяли со мной много чего - выщипывали брови, стригли и причёсывали волосы, смазывая их при этом чем-то, сильно пахнущим луговыми цветами. Все мастера и мастерицы действовали так быстро, что начинала кружиться голова от их мельтешения и шума переговаривающихся голосов. Учитывая, что перед этим состоялась прогулка по магазину с примеркой платьев, больше всего хотелось заснуть, не вставая с кресла.
Я невольно вспомнила Инну, которая считалась одной из самых ярких и привлекательных девушек в университете и делала всё, чтобы подтвердить этот статус. Периодически она предпринимала попытки и меня тоже научить быть более женственной, но обычно это не приносило результатов. Должно быть, в этом салоне Инна была одной из частых посетительниц.
Эти мысли заставили меня почувствовать сожаление о том, что едва ли когда-нибудь я смогла бы снова назвать Инну Розенберг своей подругой. Против неё самой я совершенно ничего не имела, к тому же, нас связывало немало весёлых и приятных воспоминаний об учёбе и совместной жизни в общежитии Университета Магии. Но Карл Розенберг, не задумываясь, расправился бы со мной как с нежелательным свидетелем его преступления, а Мартин Шталь ради того, чтобы заполучить ключ, собирался выбросить меня в окно и обставить это как самоубийство, так что сложно было ожидать возвращения наших с ней отношений в прежние дружеские рамки.