Город, где живет магия
Шрифт:
Княжевич успел сделать лишь несколько шагов, когда навстречу ему вышел тот, для разговора с кем он и приехал сюда. Карл Розенберг был одет в строгий чёрный костюм и, казалось, ещё не полностью успел выйти из образа успешного бизнесмена, уважаемого декана Университета Магии и любящего отца. Но эти маски постепенно слетали с него, и лицо мужчины приобретало довольное и хищное выражение.
– Неужели ты, в самом деле, приехал сюда один? – проговорил Розенберг, глядя на захлопнувшуюся за спиной Дария дверь. – Совсем один? Ты ещё глупее, чем я думал.
– С какой целью ты убил предыдущего декана университета? – спросил Княжевич.
– К чему начинать сразу с этого? – поморщившись, отозвался собеседник. – Ты ведь хотел напомнить мне о куда более далёком прошлом, не правда ли? Как много ты знаешь?
– Я знаю, что больше двадцати лет назад ты был помолвлен с девушкой по имени Мелина. Родственники обещали тебе её руку, и долгожданное объединение ваших семейств было на руку всем их представителям. Но она разрушила все ваши планы, влюбившись в другого и разорвав помолвку. И в кого? Не в мага, даже не в обычного человека, а в инквизитора! Какое это поражение для тебя, не правда ли? – произнёс Дарий, приподнимая брови. – Родственники пытались надавить на неё, но она оставила их и уехала с ним, даже не назвав никому его имени.
– Но я узнал правду, - процедил Розенберг, отворачиваясь.
– Именно. Ты не мог потерпеть такого оскорбления и разрушения построенных планов. Инквизитор тогда был молод, он хотел оставить своё предназначение и просто жить с любимой, не желая причинять ей новых неприятностей. Когда он отправился в город, чтобы уладить все вопросы, связанные с его увольнением, он собирался вернуться к ней. Но ты нашёл его.
– Я должен был сразу его убить, - с заметным сожалением в голосе добавил Карл Карлович.
– Он выжил, но оказался в плену. Большинство наших заклинаний не действуют на инквизиторов, потому что эти люди обладают противостоящей силой – антимагией. Но тебе так хотелось навредить ему, что ты нашёл запрещённые чары и способы всё же воздействовать на инквизитора с помощью магии. Кроме того, ты мучил его и другими методами. Держал взаперти, морил голодом и жаждой, бил, пытал. Тебе хотелось заставить его страдать. Когда же нашлись нужные средства, ты сделал так, чтобы он забыл обо всём, кроме того, что он – инквизитор, для которого нет ничего, что было бы важнее долга. Он забыл девушку, которой обещал вернуться. Он забыл, что хотел прожить с ней всю свою жизнь. Он забыл и о том, что был у тебя в плену. Но со временем эти воспоминания постепенно начали к нему возвращаться. Он вернулся в Инквизицию, думая, что просто болел некоторое время, и с новыми усилиями взялся за свою работу. Его жизнь началась с чистого листа, и, если б не сны, которые начали приходить и мучить его, он никогда бы не осознал, что упустил нечто важное в своей жизни. Эти сны заставили его понять: в прошлом осталось тёмное пятно, куда ему пока нет полного доступа. С тех пор он больше всего хотел просто вспомнить всё.
– Ты очень интересно рассказываешь, - хмыкнул Розенберг. – Книги писать не пробовал? Какие у тебя есть доказательства?
– Страница из блокнота, куда человек, у которого ты купил чары, записывал имена тех, кому они были нужны. Сначала я подозревал старшего Воронича, которого тоже не обрадовало поведение племянницы, но, когда узнал, что именно с тобой она была помолвлена, всё встало на свои места. Теперь я знаю правду.
– Чего же ты хочешь? Отдать меня Инквизиции? Знаешь, сколько раз я избегал темницы? А тебе, как я слышал, этого сделать не удалось. Бедный маленький маг, - издевательским тоном произнёс он. – Что же касается декана университета, то кто будет волноваться о судьбе этого труса, смерть которого, к тому же, признали вполне естественной? Почти всех свидетелей я уже уничтожил.
– Почти? – похолодев, одними губами спросил Дарий.
– Да, осталась только эта твоя девчонка, которая убежала в Англию, но это лишь вопрос времени. Надеюсь, ты успел попрощаться? Я бы не узнал о ней, если б не это анонимное письмо в МН.
– Откуда тебе стало известно о письме?
– У меня везде свои люди, - дёрнув плечом, ответил Розенберг. – Как бы то ни было, а я нашёл автора этого письма. Он мне больше не помешает.
Тон был настолько уверенный и спокойный, что от этого становилось не по себе. Розенбергу не впервой убивать свидетелей. Он делал это так же легко, как перешагивал через трещины в асфальте.
– Хорошо ещё, что та девчонка не подтвердила слова из письма на допросе, - продолжал Розенберг. – Мне не хотелось бы убивать кого-то, к кому моя дочь хорошо относится. Но иногда нет выбора, а Инна об этом не узнает.
– Так по какой всё же причине ты убил его? – повторил Княжевич.
– Видишь ли, он не верил в Исключительную Власть. В мою Исключительную Власть. Мне хотелось бы, чтобы уже в университете молодые маги получали то воспитание, которое я хотел им дать, а кто бы помог в этом лучше, чем декан? Но он не захотел работать со мной, начал трепыхаться, вот и пришлось от него избавиться. Зато мне удалось занять его место, так что всё получилось ещё лучше.
– Исключительная Власть над всеми магическими существами? – не поверив своим ушам, переспросил Дарий. – Это же всего лишь миф! Старая история, которую никто не принимает на веру. У тебя просто комплекс Наполеона. И ради этого ты убивал людей и всё больше нарушал равновесие в магическом мире?
– Это не миф! – почти прорычал Розенберг, полностью теряя свой лоск бизнесмена, мецената и цивилизованного человека. – Однажды власть должна сосредоточиться в руках одного мага. Этим магом могу стать только я!
– Сомневаюсь, - пожав плечами, ответил Княжевич.
– Напрасно, - резко бросил собеседник.
В следующее мгновение Дарий ощутил, что в его черепе взорвалась острая боль. Колючий шар разрастался, грозя заполнить всё тело полностью, не оставив места никаким другим ощущениям. Это разрывало изнутри, как дикий зверь, когтями, зубами и колоссальной энергией чёрной и злой магии.
Происходящее не было обычным боевым заклинанием. То, чем воздействовал на него Розенберг, являлось чем-то другим, и с этим Княжевич раньше не сталкивался. Чем-то сильным и невыносимым.
Его ноги подкосились, и Дарий тяжело рухнул на землю, успев краем глаза заметить движение направлявшегося к нему мужчины, перед тем, как густая темнота затопила его полностью, отделяя сознание от всего происходящего. Когда он очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу уже в другом помещении. Боль в голове всё ещё оставалась, но уже обычная, вызванная резким ударом при падении. Он понятия не имел, как Розенбергу удалось его сюда перетащить. Повернув голову, Княжевич с ужасом увидел лежащего рядом человека, который показался смутно знакомым. Кажется, они виделись совсем недавно. Молодой человек был бледен, глаза закрыты, дыхания не слышалось.