Город грехов
Шрифт:
Раздражение росло, и Зет закурил, не замечая, что выдыхает дым девушке в лицо. От вежливой отстраненности не оставалось и следа, заменяя ее желанием немедленно пресечь подобное извращение.
— Отец, прекрати, — стальным тоном попытался остановить намечающуюся грозу Зак, — Какая разница, она это была или нет? Бекки со мной. Точка. И это не изменится. Так что будь добр, дыми куда-нибудь в сторонку.
На этот раз противостояние взглядов было недолгим. Зеленые глаза младшего Гранта полыхали сдерживаемой злостью. Что ж, знакомство состоялось, этикет соблюден. Видимо,
К столику стремительно приблизилась женская фигурка в элегантном тёмно-фиолетовом брючном костюме. Лилиан словно и не заметила повисшего мрачного молчания: звонко чмокнув Зета в щеку, развернулась к молодой парочке:
— Всем добрый вечер. Зак, представишь?
Вспомнив о приличиях, Бекки не дала ему соврать или попытаться выкрутиться из ситуации. Встала со стула и протянула незнакомке руку:
— Ребекка Чейз, мэм.
На мгновение Лили показалось, что мир осыпался осколками ей под ноги. А призраки прошлого тянут свои костлявые пальцы сквозь пучину времени. Смотрит на миловидное личико, а видит себя двадцать лет назад. У нее были такие же шелковистые светлые волосы, правда, гораздо длинней. И носик она морщила совершенно также, даже сейчас не избавилась от привычки. Только глаза абсолютно чужие.
— Ч-чейз? — едва смогла она выдавить из себя, застыв, как статуя. Холод подбирался от самых кончиков пальцев на ногах, все выше и выше, пока не проступил влагой на глазах.
— Эмм… С вами все в порядке? — Бекки смущенно убрала руку, поняв, что пожатия не будет. Реакция женщины была странной.
— Лили? — уже чуть взволнованно позвал Зет, взяв в ладонь её абсолютно ледяные пальцы, — Милая, ты здорова?
Она не выдержала. Даже железной леди иногда приходится признавать слабость. Всхлипнув, Лили прижала ладонь ко рту, заглушая рыдания, и унеслась от этой треклятой девчонки как можно дальше, пытаясь сбежать от собственной совести. С легким подозрением метнув взгляд на Бекки, Зет тут же последовал за ней, обескураженный непонятной реакцией.
— Лил! Стой!
Зак с отчаянным стоном вцепился в волосы, складывая локти на стол. Хуже. Хуже, чем он предполагал. Они даже не поговорили. В слабой надежде, что Бекки не поняла причины этого спешного бегства, он смотрел на бледнеющую на глазах девушку. Она сжимала и разжимала кулачки, дыша все глубже, чаще. Плохой знак.
— Лили…
Ни к кому особо не обращаясь, в пустоту. Стыкуя все детальки в один пазл. Пытаясь осознать, что единственный человек, про которого она смело могла сказать, что ненавидит его всем сердцем, только что стоял перед ней. Как чудовищная насмешка судьбы.
— Стоун…?
Неуверенно, предполагая. Боясь признать очевидное. Ничем другим не могла Бекки объяснить произошедшее. Плечики задрожали, а в груди жгло, ужасно, горько. Даже теперь она от нее сбежала. Как из монастыря, оставив малышку в пеленках с глупой запиской сверху…
— Бек, я все объясню, — вдохнув, начал было Зак, поднимаясь со стула и подходя к ней. Попытался положить
— Ты знал, — потрясенно осознает она. И боль от этой лжи добавляет еще больше горечи в горле. Кого она пыталась идеализировать? Дура. Какая же дура. Он просто жалкий лжец, — Знал с того самого дня, как я сказала её имя. И молчал. Молчал даже сегодня.
Руки тряслись, и Бекки едва смогла вытереть злую слезу с щеки. Всхлипнув, отошла еще на шаг, чтобы не дать ему возможности дотянуться до нее. Колени подгибались, словно весь небосвод рухнул ей на плечи своей тяжестью, прижимая к земле. Вот она, реальность.
— Я хотел тебя уберечь от этого.
Видеть её такой было ужасно. Внутри щипало, словно в глотку залили едкую щелочь. Хотелось обнять, сказать все, что столько дней переваривал в своей голове, но слова словно застыли: какая уже разница, если она все видит именно так. Да и не умел Заккари оправдываться. И не собирался.
— Уберечь? — тонко, надрывно, срываясь в слишком высокий тон, — А я просила о такой защите, основанной на лжи?!
— Ты сама не хотела знать, кто твоя мать! — логика Бекки была ему совершенно непонятна. Ставила в тупик.
— Но это не значит, что меня не надо было хотя бы предупредить, что я с ней встречусь сегодня!
Посетители ресторана уже начали обращать внимание на все повышающую голоса парочку, но оба были слишком распалены несправедливостью обвинений, чтобы видеть это. Зак предпринял последнюю попытку вразумить её, но Бекки явно не была способна его слышать сейчас. У нее перед глазами все еще стояла мутная пленка, в которой угадывались очертания лица матери.
— Бек, ты не понимаешь! Я обязан был привести тебя, у меня не было выбора…
Он сделал лишь хуже. Громкий всхлип вырвался из ее груди, а слёзы текли уже бесконтрольно, смывая весь потускневший свет, который обычно излучала девочка-радуга. Правда била ее наотмашь хлесткими пощёчинами, не давая прийти в себя. Зак Грант просто обманщик и проходимец, а казавшийся демонстрацией серьезных намерений шаг познакомить с отцом — лишь приказ свыше, и не более. А начал он его выполнять, очаровав своей лживой улыбочкой ее родных… И ее саму.
Просто игра, на которую она так легко повелась.
Резким движением сорвав с запястья обжигающий холодом браслет, Бекки швырнула золотую змейку на стол. Тонкое сопрано превратилось в чистый лед.
— Не подходи ко мне больше, Грант. Никогда.
Не в силах даже выносить его присутствие, она развернулась на каблуках с легким скрипом. С каждым шагом от него пыталась закрыть свои беснующиеся чувства подальше, но они все равно растекались по крови мерзкой жижей. Обманута. Во всех своих лучших ожиданиях, во всех мечтах.
Заккари открывал и закрывал рот, не находя слов — а после их уже и некому было сказать. Ожидал чего угодно, но только не того, что она просто-напросто уйдет. А может, и правильно? Может, это единственно верное решение для всех? Чтобы никому больше не было больно…