Город и ветер
Шрифт:
А потом десятилетиями подавляемый инстинкт продолжения рода вдруг отреагировал на что-то, не уловимое разумом. И адептов буквально швырнуло друг к другу. Все убеждения Тэйона в том, что ослепление и идиотизм влюблённости магам недоступны, были опровергнуты. Ещё как доступны. Лет десять насильственно насаждаемого целомудрия — и с ума сходили даже самые устойчивые.
Магистр Алория не знал, смеяться ему или рычать, когда подмастерья устроили холодную войну, яростно ненавидя друг друга и лихорадя дом шумными ссорами. В такой ситуации оставалось лишь убедиться, что оба знают, как применять средства контрацепции, и ждать, когда же природа возьмёт своё.
Надо отдать должное их твердолобости, молодые маги сопротивлялись неизбежному несколько лет. А когда наконец не выдержали, лучше не стало. Если раньше они портили друг другу жизнь сознательно, то теперь превратили её в кошмар навязчивым ужасом перед разоблачением. Тем более что благодаря их происхождению комедия всерьёз грозила
Мастер ветров из участия в личной жизни учеников самоустранился и лишь поражался абсурдности происходящего да с нетерпением ждал, когда же гормональный шторм схлынет и его помощники посмотрят наконец друг на друга и на ситуацию открытыми глазами. И, быть может, подключат к решению проблемы ещё и свои мозги.
Только вот столь благополучный исход всё никак не спешил наступать. Напротив, со временем положение становилось всё глупее. А глаза молодых людей — всё отчаяннее.
С непроницаемым лицом пролетев между смущённой парочкой, Тэйон остановился возле рабочего макета. Нахмурился. В центре круглой комнаты на низком и плоском столе раскинулся вытянутый восьмигранник карты Лаэссэ. Магической, разумеется.
Перед ним в объёме, движении и с учётом всех деталей отображалась скромная территория, ограниченная с восьми сторон магическими порталами. Море Лаэ с впадающими в него реками казалось кляксой, вытекшей с юго-запада и размазавшейся по центру карты. Рельеф складывался из обрывающихся на середине горных хребтов, из плодородных долин и тщательно оберегавшихся от вырубки заповедных лесов. Доминировал расположенный на острове гигантский, поистине исполинского размера город. Жмущиеся к границам столицы пределов — внушающие уважение твердыни, каждая из которых была окружена системой крепостей и сама по себе являлась важной торговой точкой, по сравнению с великим Лаэссэ казались жалкими деревушками. Он взмахнул рукой и в воздухе засветились строгие ряды. Тэйон коснулся одного из значков, заставив его понять цвет, изменяя тем самым настройку изображения. На карте поблекла детальная прорисовка городов и дорожных трактов, зато вспыхнули чёткие линии магических полей и расцвели огоньки наиболее мощных источников. Самый яркий, разумеется, охватывал весь Королевский остров, заставляя запретную территорию Нарунгов пламенеть янтарным огнём. Тэйон нахмурился, глядя на это мерцание. Сегодня королевское пламя почему-то было бледноватым, почти жёлтым. Явно нездоровым. Маг перевёл взгляд на другие основные источники: переливающееся пятицветие, отображавшее расположенный посреди Большого острова ключ Академии, стальная искорка источника Левобережной крепости. Восемь менее крупных источников, находящихся в восьми столицах пределов, а точнее — в родовых цитаделях стражей. Эти не были тусклыми; но ритмичные удары, обычно напоминающие ровные удары сердца здорового человека, сменились какой-то неспокойной пульсацией. Ток магической энергии по линиям силы казался судорожным, некоторые из мелких силовых течений успели сменить русла. В Юрских горах, никогда не отличавшихся особой стабильностью, вообще блуждали, то вспыхивая, то исчезая, странные искры. Ничего удивительного, что страж юго-восточного предела сидит в своей твердыне и носа не кажет в великий город. У ди Юрэ, похоже, и своих проблем сейчас по горло…
Ещё одно прикосновение к рунам, и прямо над разноцветными огнями магических полей заклубились белые, синие, тёмные тени, складываясь в сложный рисунок погодной карты. Цветные стрелочки указывали основные воздушные течения, толпящиеся вокруг них значки уточняли температуру, давление, скорость ветра.
Как всегда в это время года, с юго-западного портала надвигались тёплые течения, как воздушные, так и морские, вместе с ними непрерывным потоком шли циклоны и ураганы, превращавшие контроль над погодой в конце последнего месяца каждого года в головную боль для любого бедняги, которому не повезло занимать должность мастера ветров Лаэссэ. В то же время с севера, через порталы, ведущие в Лерсию (в которой в настоящий момент царила суровая зима, сухая и очень морозная), напротив, двигались холодный воздух и антициклоны. Где-то посередине (как раз над великим городом) эти воздушные массы встречались, и погодному магу становилось уже совсем весело…
Тэйон нахмурился, обводя взглядом карту. Что ж, по крайней мере, Валнский хребет блокирует наступление воздушных масс с северо-запада, а на востоке и северо-востоке порталы в это время года не обладают такой высокой пропускной способностью, чтобы заметно влиять на климат. Ими, пожалуй, можно смело пренебречь…
А вот то, что сейчас заваривалось в небе над Юрским хребтом, да и вообще в южном пределе, магу определённо не нравилось. Вечно оттуда прилетит что-нибудь… экзотическое.
Мысленно пообещав себе в скором времени связаться с мастером воздуха из Ша-Юри, а то и с самим стражем предела, магистр Алория вернулся к циклону, стремительно продвигающемуся над морем Лаэ в сторону города. Область низкого давления в центре просто зашкаливало. Потоки закручивались к центру и вверх, заметно отклоняясь против часовой стрелки. Холодный зимний воздух, втягиваемый в воронку с севера, лишь добавлял проблем. Учитывая нестабильность магических полей, статичные «гасящие» заклинания, опутывающие всё пространство восьмиугольника, могли и не справиться. Такими темпами в арсенале мастера ветров в скором будущем может оказаться несколько мощнейших ураганов. Пора было что-то делать.
Позади раздалось шарканье ног и тяжёлое дыхание. Ученики пожаловали. Тэйон развернул кресло, насмешливо оглядывая своё запыхавшееся воинство.
«Высокая» лаборатория мастера ветров находилась в верхней комнате так называемой «Погодной башни». Когда три года назад предыдущее рабочее место мага оказалось разрушено, новую башню Тэйон решил возводить в собственном доме и на свои деньги, используя те материалы, тех мастеров и те заклинания, которые считал нужным. Строили качественно, каждый кирпич скрепляя магией, буквально пропитывая заклинаниями стены и пролёты. Плюнув на эдикты Академии, магистр Алория несколько раз тайно использовал магию крови, закрепляя и связывая то, что требовалось связать. Верхние уровни он обустраивал сам, своими руками и своей силой. И был уверен — на этот раз обрушить эти гладкие чёрные стены на голову их хозяина будет куда как непросто.
Однако у, со всех сторон, безупречного строения были и вытекающие из этой безупречности недостатки. В частности, высота. Тэйоново творение возвышалось над всеми остальными зданиями города, уступая по высоте лишь легендарному Королевскому шпилю да древнему Шпилю Спящего Духа в Академии. И если сам мастер воздуха мог заставить своё кресло взлететь на верхний уровень лишь одним движением пальцев, то всем остальным приходилось взбираться по длинной и крутой винтовой лестнице. К тому времени как ученики добирались до лаборатории, думали они в основном не о высшей магии, а о том, где бы тут прилечь и больше не вставать. В который раз Тэйон мысленно пообещал себе оборудовать подъёмник. Когда-нибудь.
Ученики выстроились перед грозным мастером. Трое бьющихся над дипломами лоботрясов и двое из малышни. Эти оказались здесь впервые. Риок огромными глазами оглядывал просторное круглое помещение и зябко ёжился на холодном ветру: все восемь дверей были широко открыты, позволяя заметить опоясывающий комнату балкон. Ойна держалась с апломбом и самообладанием любимой правнучки стража предела — даже в неполные двенадцать лет магичка уже знала себе цену, и цена эта была высока. Правда, впечатление несколько смазалось, когда при виде бурлящей облаками и тучами карты у девчонки удивлённо приоткрылся рот. Такое ей видеть ещё не доводилось — ни в семейной твердыне, ни в Академии.
— Рад, что вы присоединились к нам, коллеги. — Тэйон счёл, что ребята уже достаточно отдохнули и пора приступать к делу. — Занимайте свои места. Прошу помнить, что при данной магической процедуре основное значение имеет не сила, а самоконтроль и умение сохранять спокойствие под напором энергий. Также ещё раз подчёркиваю: сегодняшнее упражнение будет дополнительно осложнено тем, что работать мы будем не в полном контакте с источниками. Он не стал упоминать вслух, что работа «через рукавицы», во много раз осложнявшая контроль над энергий применялась в основном потому, что представляла гораздо меньшую опасность для творящего заклинание мага. Если сознание волшебника не слито напрямую с тем, что он сотворяет, то у вышеупомянутого волшебника куда меньше шансов пострадать, если сеанс магии пойдёт не так. Магистр Алория не думал, что у кого-нибудь из изощрённых в магии лаэссэйских интриганов хватит глупости организовать покушение во время плетения столь масштабного заклинания. Последствия могли оказаться непредсказуемыми. И в то же время… Прошло уже полное пятидневье с тех пор, как в городе появилась Таш д’Алория, и с того первого раза никого из них больше не пытались убить. Это… настораживало. Тэйон предпочёл бы, чтобы попытки убийства следовали одна за другой, а нынешняя благодать слишком напоминала ему пресловутое затишье перед бурей.
Маг собирал информацию. Обновлял библиотеку заклинаний. И ждал, ждал с безграничным терпением опытного охотника, пока противники не сделают первый ход и не совершат первую ошибку. А до тех пор оставалось только принимать все мыслимые и немыслимые меры предосторожности, сколь бы глупыми они ни казались угрюмо насупившимся младшим ученикам.
Сманеврировав креслом так, чтобы за его спиной оказался широко распахнутый юго-западный проход, маг следил, как остальные занимают свободные места вокруг магического макета. Ойна попыталась было пробраться к восточной грани, но, повинуясь рубящему движению руки мастера, покорно передвинулась вправо. Возможно, работать со знакомым с пелёнок Шрингарским источником и было бы для неё проще; данное упражнение должно было засвидетельствовать, чему девочка научилась в Академии, а не то, как часто ей доводилось без спроса залазить в энергетические закрома дедушки-стража. И без того понятно что часто! Магистру стало ясно, что сие не в меру талантливое дитя отличается чем угодно, только не послушанием, в первый же день, когда она из общего класса в Академии была переведена в его личные ученицы. И маг вот уже три десятидневья пытался вбить в паршивку простую истину: со стихиями или забываешь о лёгких путях, или погибаешь.