Город-Призрак
Шрифт:
Способность бегло разговаривать на языке почти любого из народов Земли была лишь малой толикой его фантастических достижений.
– У тебя есть подводная лодка, - сказал араб.
– Лодка, на которой ты проплыл подо льдами Северного полюса.
– Да, это так, - ответил Док по-арабски.
Араб вытащил свой плоский меч, упомянул, что конец его смазан ядом, приставил клинок к груди Дока и заявил: - Мне нужна твоя подводная лодка.
Сталь разрезала несколько нитей пиджака.
– Веди нас к ней!
Глава II. Девушка с белыми волосами
Док посмотрел на меч. Тонкая режущая кромка была отточена, как бритва. Поверхность за нею напоминала напильник, эти-то бороздки и содержали в себе яд.
– Для чего вам лодка?
– А это уж наше дело, Бронзовый человек.
Другого ответа Док и не ожидал.
– Что если я откажусь?
– Тогда вот это.
– Бандит похлопал рукой по мечу, - Смерть на месте.
– Значит выбора у меня нет, - сухо произнес Док.
– Вас отвезти к ангару? Это недалеко.
– Нет, Сайд, мы пешком пройдем. Ведь мы города не знаем, и ты мог бы нас доставить прямо в полицию.
Все вышли из лимузина. Один похлопал по одежде Дока, прощупывая через ткань содержимое карманов, и успокоился, не найдя ничего такого, что по размеру могло бы оказаться оружием.
– Имши! Иди впереди!
Они двинулись на запад, к речному порту на Гудзоне.
Шли неторопливо, чтобы не вызывать подозрений.
А на темной улице, где произошел захват, так ни разу и не показался тот, кто отдавал приказания из ящика. Он по-прежнему оставался невидимым.
Они миновали почти безлюдные в это время улицы, где находились магазины одежды. Дальше дорога пошла под уклон. Асфальт здесь был поврежден колесами тяжелых грузовиков, в выбоинах стояла вода цвета расплавленного свинца.
От арабов попахивало, они давно уже не мылись. На безлюдных улицах с полуразвалившимися домами они держали свои длинноствольные пистолеты наготове.
– Уаллах! Далеко еще?
– Не Очень. Вон там.
Перед ними показался ряд крытых пирсов, похожих на громадные спичечные коробки со слегка выпуклым верхом.
Тут и там между пирсами находились открытые верфи.
На широкой портовой улице вдали виднелось складское помещение с вывеской "Торговая компания "Гидальго". Не доходя футов двести до этого сооружения располагался открытый пирс, загроможденный упаковочной тарой, передвижными кранами, навесами для инструмента. Прямо туда и повел их Док. Они пробирались между разбросанными в беспорядке ящиками и механизмами по проходу между высокими штабелями бочек с нефтепродуктами. Доски покрытия пирса были сильно замаслены, пропитаны нефтью и смазкой. В темноте нельзя было отличить одного от другого, поэтому в спину Дока все время упиралось два пистолета. Слегка ускорив шаг, он отодвинулся от них.
– Имши алла мах! Иди медленнее!
В следующее мгновение их дула снова оказались прижатыми к спине, но пленник оставался на месте.
– Вперед!
– раздалась команда. И снова ничего не произошло. Выругавшись, араб вытащил спичку и зажег ее.
– Уаллах!
Вместо спины Дока их дула упирались в прикрытую мешковиной кучу свернутых канатов.
Все четверо разразились арабскими проклятиями. Тот, что шел позади, рычал:
– Сыновья безмвзглых верблюдов! Вы дали ему одурачить себя! Нет здесь никакой подводной лодки-и-и-оо-уу!
Слова его перешли в вой кошки, хвост которой прищемили креслом-качалкой.
Бронзовые руки внезапно схватили его сзади за локти.
Ему показалось, что у него уже нет рук ниже локтей. Вой перешел в пронзительный вопль от невыносимой боли. Кисти его разжались, пистолет выпал и скользнул в сторону по промасленным доскам. Что-то сжало его со страшной силой.
Затрещала одежда, лопнули кожаные ремни. Отравленный меч вместе с ножнами был сорван с его спины, а сам он был поднят в воздух и с силой брошен вперед. Летел он не головой вперед, а боком, так что сбил с ног своих сообщников. Они втроем свалились на свернутые канаты и беспомощно барахтались на них. Четвертый, который зажигал спичку, успел отпрянуть в сторону. Спичка от резкого движения погасла. Он размахивал пистолетом, но не стрелял. Возбуждение не заставило его забыть, что выстрел привлечет полицию. Он пытался вытащить меч, но вдруг будто стальные челюсти впились в его лодыжки и он взлетел вверх ногами в воздух с такой легкостью, будто весил не более кролика. Тело его то поднималось вверх, то падало вниз и каждый раз он ударялся головой о твердые доски. Наконец он обмяк, как проколотая шина, из которой вышел воздух.
Когда трое на куче канатов сумели освободиться друг от друга и попытались встать, на них из темноты обрушился град ударов. Бронзовые пальцы находили на их телах точки нервных центров, парализуя их и причиняя острую боль.
– Смилуйся, о Аллах!
– простонал один.
– Это не человек!
Все они лишились своих пистолетов и мечей. Оружие, описав дугу, падало в воду и там исчезало.
Один из бандитов, пытаясь спастить бегством, наугад бросился по ящикам, корзинам и механизмам прочь. Когда ему удалось преодолеть около двадцати ярдов и у него уже мелькнула надежда, что он в безопасности, мощная рука обхватила его грудную клетку с такой силой, что воздух вырвался из его легких со звуком воды, вытекающей из перевернутого ведра. Ребра затрещали.
– О Аллах, я умираю, - выдохнул он.
Но он ошибся. Ребра его не были сломаны, хотя одно или два треснули. Док Сэвидж, с его безукоризненным знанием анатомии человека, хорошо разбирался, какое давление могут выдержать ребра.
Док отнес беглеца к остальным. У одного из них непроизвольно дергались руки по мере того, как к нему возвращалось сознание. Двое других были слишком сильно оглушены, чтобы сопротивляться. Свалив их всех на канаты, Док стал ждать, пока они придут в себя,
Сначала они ринулись было в бой, но Док отправил их назад молниеносными ударами. Они отлетели к канатам, дрожа и корчась на скользких досках. Бандиты смотрели на металлического великана, как на Титана из потустороннего мира. Ведь их было четверо против одного и в боевых искусствах все они были не из последних.
И тем не менее, все их усилия казались жалкими, детскими попытками. Никогда еще они не сталкивались ни с чем подобным.
Док достал миниатюрный фонарик, повернул его линзу, и тонкий луч расширился, образовав яркую воронку света, направленную широкой стороной вниз. Четыре пленника находились теперь в свете фонаря. Слабый свет падал и на самого Дока.