Город счастливых роботов (авторский сборник)
Шрифт:
— Уверяю вас, я не полезу в президенты. Я вообще человек не публичный. Максимум, что я себе позволю, — уже на пенсии стану депутатом Госдумы. А чего? Все так делают. А пока силы есть, мы будем двигать микротехнологии — и стране польза, и городу хорошо.
— Ловлю на слове.
— Георгий, я понимаю, что вы это не решаете, — сказал Кузнецов очень серьезно. — Но город действительно готов вложиться в институт. Кроме шуток, дети просят. Им это нужно еще больше, чем нам.
Он снова наклонился к Гуревичу и доверительно сообщил:
— Знаете, у них очень серьезные планы!
— Ну,
— Благодарю, — Кузнецов церемонно выпрямился. — Вы пока здесь? Мы готовим небольшую презентацию, вам ее через пару часов подвезут, хорошо?
— Да просто отлично! Чтобы я не с пустыми руками… Отлично. Насте поклон от меня. Я бы заехал, да видите, сколько дел.
— Вижу, — Кузнецов ехидно подмигнул. — Многих ваши повязали!
— Ой, не моя компетенция, я всего лишь консультант…
— Главный! — Кузнецов ослепительно улыбнулся.
Он уже был далеко, а Гуревич все стоял и глядел ему вслед, думая, не продешевил ли: надо при случае намекнуть еще раз про асфальт. Чистое позорище, в родном городе — такие дороги, словно тут не микробов, а слонопотамов делают и гонят их потом своим ходом к заказчику…
На аллее Кузнецов подошел к машине, сунул ногу в распахнутую охранником дверь, но вдруг полез обратно.
— Эй, товарищ подполковник! — крикнул он весело. — Можно вас на минуточку?
Что за на хрен провокация такая, подумал Семенов. Они тут все сговорились каждый день меня удивлять?
Он захлопнул капот, обтер руки салфеткой и только потом оглянулся.
— Простите, это вы мне?
Кузнецов уже стоял рядом.
— Семенов, есть нескромный вопрос — вы когда там у себя на пенсию уходите?
— Да я давно в запасе, — буркнул Семенов.
— Может так получиться… — сказал Кузнецов. — Теоретически… Что я буду директором этой штуки.
Он мотнул головой в сторону развалин.
— Что, дети попросили?
У Кузнецова едва не отвисла челюсть, просто он для этого слишком хорошо владел собой.
— И дети тоже. Скажем так, они были первыми. Эта штука еще не до конца упала, а меня уже дергали за штаны…
— Это вы своего младшего имеете в виду?
Вот тут Кузнецов уже крякнул и залился краской, как мальчишка, у которого мама нашла фотографию одноклассницы в купальнике.
— Э-э… М-м… Ну, вообще-то он скоро вырастет, и его тоже надо пристраивать к хорошему делу!
Семенов кивнул, вроде бы одобрительно.
Кузнецов усмехнулся.
— А старшая говорит: папа, извини, мы этот развалили, он все равно некрасивый был, может, ты построишь новый? Ничего себе заявочки… Институт они развалили… Э-э… Что вы так смотрите? Я чего-то не знаю?
Семенов оглянулся на руины.
— Любимая игрушка, — сказал он. — А что, славная игрушка. Только надо уметь пользоваться.
— Так я почему к вам! Слушайте, я, без ложной скромности, очень многое умею. Но в микробах понимаю вот примерно как этот дуб!
— Это липа, — сказал Семенов.
— Тем более. Ладно, я не разбираюсь в микробах. Главное, чтобы они в нас разбирались! Для этого мне понадобится толковый заместитель.
Семенов молчал.
— И знаете, — сказал Кузнецов, — меньше всего мне нужны проблемы. На местном уровне я их решаю — любые. Но микротехнологии — это уже сфера государственных интересов. Государство всегда будет рядом, всегда будет пытаться руками пощупать, что мы там у себя делаем… Да ради бога! Просто с государством я не хочу иметь проблем даже случайно. Вот еще и поэтому я зову вас.
Семенов думал.
Кузнецов улыбался.
Эпилог
Смотри на мир широко раскрытыми глазами.
Проговаривай свои проблемы вслух, будет легче.
Не стесняйся просить у близких помощи. Иногда достаточно всего лишь попросить.
Проснувшись утром, подумай: как замечательно, сегодня я столько всего успею!
Когда дети полезут на крышу с ведром краски, чтобы написать там: «Свободу узникам эппла и майкрософта!» — не мешай советами. Они знают, что делают.
Тебе мешали все кому не лень, а ты — следующее поколение, ты уже мешать не станешь. Ты не будешь обращаться с другими так, как обращались с тобой. Потому что самое плохое — это когда из поколения в поколение закрепляется и передается дальше негативный сценарий.
А теперь припомни расписание на сегодня — и вперед!..
Леха «зашел на стену». Нормально. Организм работает на десять баллов. Кажется, он адаптировался. Может бегать в полную силу. Говорите, пауэр трейсинг — спорт отщепенцев? Хорош был бы Леха тогда на громоотводе, на высоте четвертого-пятого этажа, если бы вовремя не записал себя в отщепенцы и не научился владеть своим телом. И в слэмбол они с Принцем на следующей неделе всех уделают.
— Салют нанороботам!
— Привет ботаническому техникуму!
— Леха, выручай, открой дверь, мы ключ потеряли!
— Да иди ты…
— Гы-гы-гы!!!
Леха изящно перемахнул через забор, еще немного пробежал и сбавил темп. Последние дни мая, город расцвел, по нему теперь приятно не только бегать, но и просто ходить. Красиво у нас. И спокойно. Москва совсем не такая. Вся бурлит. Ее кипение чувствуется даже в тихих дворах центра и окраинных лесопарках.
Он теперь часто бывал в столице. У них установился такой порядок: то отец приезжает на выходные, то они с мамой отправляются к нему на пару дней. Пусть сын привыкает к Москве полегоньку, ему там учиться, а дальше сам решит. Отец выглядел довольным, у него была «полная голова микробов», и, кажется, впервые в жизни маму это не бесило. Мама заметно изменилась, стала поспокойнее, не мешала бегать, зато донимала Леху рассказами, как у них на стройке кто-то с кем-то поругался. Корпуса «микромашки» — так в городе обозвали «НПО Микромаш» — только начали возводить, мама со своего невеликого секретарского места видела строительство как на ладони и знала все про всех. Дежурная тема для пересудов: каким суровым и непреклонным руководителем оказался Кузнецов и какая же душка Семенов, прямо не поймешь, кто из них в Школе КГБ учился…