Город семи туманов

Сарева Рада Александровна

– И правда, смешная! Откуда ты взялась здесь, чужачка? Сколько лет живем на свете, ни разу такой тварью не оборачивались!

Животинке вдруг вздумалось перепрыгнуть через меня. По-кошачьи взмахнув семью лысыми, крысиными хвостами, она мягко взлетела в воздух и приземлилась где-то над моей головой. Сверху полетела каменная крошка. Я справедливо решила, что раз меня все еще не съели, панику можно отставить, и рискнула осмотреться кругом. Картина не радовала. Меня забросило на уступ скалистого островка посреди бурлящего, ядовито-багрового с ржавыми проплешинами озера. Над водой поднимались явно нездоровые миазмы, смазывая линию горизонта. Где-то вдалеке сквозь плотное марево проглядывали высоченные стены, заменяющие

озеру берега. Искусственное, должно быть?

«Не-е-е-ет, дорогуша, не искусственное! Ты в сердце вулкана, крошка!»

Я тряхнула головой. Докатилась. Уже голоса мерещатся. Химера завозилась на своем порожке и лающе рассмеялась.

«Мы слышим все твои мысли, Эмма. Мы знаем, чего ты страстно желаешь. Признайся, ты давно мечтала провести время вдалеке от семьи, не так ли? И вот мечта сбылась… Петер Вергислих тебе не пара, женщина. Он не ценит твои усилия, не обращает внимания на попытки освежить отношения, он скучен и пресен… Вас держит вместе только дочь, но и с ней у тебя проблемы… Переходный возраст? А может, ты плохая мать? На работу ты тратишь гораздо больше усилий и времени, чем на воспитание дочери! Ты так жаждешь одиночества и свободы, Эмма! Немного пожить только для себя…Не надо винить себя за такие мысли. Вы слишком долго были вместе, слишком рано поженились…»

Чужие голоса нараспев цитировали те самые мысли, которых я жутко стыдилась даже наедине с самой собой. Я искренне люблю мужа и дочь. Радуюсь развитию своего дела, с которым, считаю, мне повезло. Горжусь своей физической формой и стараюсь не забрасывать тренировки. Меня воспитали на принципах душевной чистоты, когда и в мыслях, и в сердце, и в жизни следуют схожим идеям, решениям, нормам. Потому подобные каверзные и подленькие мыслишки, словно нашептанные кем-то в темноте в минуты слабости, всегда повергают меня утром в уныние и приводят к самоедству. Странно, скажете, да? В мыслях и мечтах люди частенько уходят от реальности, бытовых проблем и забот, осточертевших правил, но…Я так не могу. Как бы еще объяснить это въедливой химере, продолжающей завывать на три голоса в моей голове?

«Красота уходит с годами, любовь стареет. Что останется от тебя еще через пять лет? Через десять? Здесь ни для кого нет исключений. Ты думала, связь на стороне могла бы вернуть былую живость и радость? Определенно, молодой любовник добавит яркости в твои будни! Попробуй…Это закономерно...»

– А ну, брысь из моей головы! – я рассвирепела, по мере слушания химерьих завываний погружаясь во всепоглощающую вину и жгучий стыд, словно уже совершила все то, о чем когда-то в пылу обиды подумала. – Я сама решу, что закономерно, а что нет!

– Но ведь было, было, было…Допущенная мысль есть оформленное желание! - химера сорвалась со своего насеста и закружилась вокруг меня, нагнетая и без того мрачную обстановку своими громкими воплями.

– Было! Согласна, было! Но я обычный человек, а не святая! Я устаю и иногда срываюсь вдали от чужих!! И потом я искренне жалею, что допустила саму тень этих чертовых мыслей!

– А то колье? Ты помнишь, Эмма, сапфировое колье, которое тебе посулили в качестве взятки? Оно так подойдет к твоим глазам! Всего-то нужно подписать один договор, закрыв глаза на репутацию заказчика…Подумай, может, стоит согласиться? К чему все твои принципы, если они тормозят личное благосостояние? Забудь их, живи, как все! Никто не умер от маленькой поблажки благодарным просителям с немного просроченным товаром…

Я слушала химеру, до крови вонзив ногти в ладони. Откуда-то из глубины меня поднялась, раскручиваясь, тугая пружина гнева. Все былые переживания на тему недостойных мыслей будто спалило, смело грубым ударом осознания. Ненавижу, когда приходится оправдываться за то, чего не совершала! И объяснять собственные правила жизни тем, кому на них плевать! Я никогда не соглашусь на взятку! Не буду вести грязную

игру! Не заведу любовника! Не уйду от мужа, если, конечно, между нами не произойдет что-то совершенно неприемлемое! И с дочерью у меня есть и буду прекрасные отношения! Это мои мысли, моя жизнь, в конце концов, я проживу ее так, чтобы перед смертью не было мучительно стыдно за свои поступки перед собственной совестью! И плевать на общественное мнение, подспудную необоснованную вину и прочие предрассудки, поскольку только мне решать, какая из тысяч мыслей станет явью, а какая так и останется мимолетным видением!

Я схватила первый попавшийся под руку камень и запустила им в орущую гадину. Неожиданно для себя попала, заставив кошмарную птичку взвизгнуть и, потеряв на мгновение управление полетом, вильнуть вниз, прямиком в облачко ядовитого пара. Больше наверх она не поднялась. Вместе с ней пропали и отголоски боли, изредка мелькающие на периферии телесных ощущений. Все? Я прошла и это испытание? Где, в таком случае, путь назад? Кто мне его укажет?

– Зря ты так с ними. Думаешь, Смотрители сами выбрали такую участь? Или, может, ты считаешь, что так просто вытащить на свет всю скрытую в ваших душах грязь?

Над озером висел, скрестив руки на груди, мальчишка лет шестнадцати в черном трико. С широкоскулого лица укоризненно смотрели красные глаза, фиолетовая челка закрывала лоб, уголки еще по-детски пухлых губ подрагивали, сдерживая то ли улыбку, то ли крик.

– Ты кто? – невежливо, понимаю, но ничего поделать не могу. После химеры хорошего от этого дикого мирка в жерле вулкана я не ждала. И как еще не сварилась заживо?

– Последний Смотритель. Решил заглянуть к друзьям, узнать, почему так долго. – Он презрительно скривился. – Откуда я мог знать, что к нам пошлют необразованную дикарку?

– Это вы, молодой человек, сейчас меня оскорбить хотели? – я поразилась наглости и язвительности этого внешне очаровательного ребенка.

– А что, тут есть еще одна старая тетка со сломанной памятью?

– Ну, знаешь ли! – меня аж перекосило от его слов.
– Это совсем ни в какие ворота! Что вы прицепились все к моей памяти?

Ребенок оглядел меня долгим пристальным взглядом и вдруг удивленно округлил глаза.

– О, так ты не знала! Прости! Тогда идем скорее ко мне, пока мои товарищами не выбрались. – Мальчик мягко приземлился на землю рядом со мной, крепко ухватил за локоть и побежал вперед, на другой конец скалы, по дороге пояснив свою спешку.
– Ты их сильно разозлила своей меткостью. Еще никто так быстро не побеждал низменные страсти, стыд и вину! Впрочем, чего с тобой разговаривать… У тебя всего-то и проступков было, что мыслишки нечистые, даже болезненной привязанности к вещам не нашлось. Так себе повод для визита…

Тут скала кончилась, под ногами разверзлась мутная от жара и миазмов пустота, я зажмурилась что есть силы… И услышала сказанное тихим шепотом:

– И все-таки, кто же сломал твою память, Эмма?

***

Изумруд

С тихим всплеском мы рухнули в озеро лавы, пролетели его насквозь и с точно таким же плещущим звуком вылетели в искрящийся алыми всполохами тоннель. Вокруг талии тут же обернулась невидимая веревка и что есть силы дернула за собой. Нас немного помотало из стороны в сторону, утягивая незримыми путами, и выкинуло в огромной гулкой пещере. Пещерка оказалась с сюрпризом: одна из стен радовала глаз изумрудными переливами, пускающими блики по всему пространству. Долго любоваться на природную красоту мне не дали спутник. По-прежнему держа меня за локоть, он решительно направился к зеленому «витражу», трижды стукнул по нему кулаком, как-то особенно цыкнул и…струйкой тумана просочился внутрь. На миг перед глазами все перемешалось – и я обнаружила себя стоящей рядом с мальчишкой. Уже по другую сторону чудной стены.