Город собак
Шрифт:
Однажды он отправился на «птичий рынок».
Собак здесь было великое множество: длинные таксы, дрожащие той-терьеры, мохнатые чау-чау, солидные ротвейлеры. С детским любопытством рассматривал Белкин пузатых сенбернаров и звонкоголосых пуделей. А вот и то, что искал — в картонной коробке лежали шесть крошечных эрделей. Покрытые мелкими завитками, они напоминали чёрно-рыжих ягнят. Пятеро спали, уткнувшись мордочками друг в дружку, а шестой пыхтел и карабкался по спинам братьев и сестёр, пытаясь выбраться наружу. Белкин бережно взял щенка, поднёс ближе, и малыш тут же лизнул его в нос. Держа это чудо в руках, Белкин уже мечтал о том, как здорово заживут они вместе. Пёс будет встречать его радостным лаем, а по воскресеньям они станут гулять в парке или ездить на дачу к Матвеевым. Белкин будет пить крепкий чай, а Корки — гонять малыша по лужайке и учить уму-разуму.
— Сколько стоит?
— Пятьсот, — ответил продавец. — Гляди, какой шустрый! Бери!
Этого Белкин не ожидал. Не привыкший торговаться, попросил тихо:
— Может, уступите?
Продавец отвернулся к покупателю в дорогой дублёнке:
— Выбирайте, щенки породистые, недорого отдаю!
— Лёнь, давай вот этого возьмём!
Сытый. Он растолстел ещё больше, холёное лицо бывшего одноклассника напомнило брезгливую маску. Чисто выбритые щёки и подбородок отливали синевой.
— Здорово, Белка! — растянул он толстогубый рот. — Как жизнь? Всё бедствуешь?
Белкин молча смотрел на женщину, стоявшую рядом.
— Здравствуй, — на лице Наташи застыла улыбка, прикрывавшая что-то похожее на скуку.
— Жена моя! — похвастался Сытый. — Наталья Сытая, прошу любить и жаловать. На втором курсе поженились, всем классом тогда гуляли, — усмехнулся. — Вот щенка вздумалось, скучно, говорит, со мной. А я что? Вкалываю, как вол. Денег мне не жалко, но вонь же будет по всей квартире. Как считаешь? Ты на базаре работаешь?
— Хватит, Лёня! — ледяным тоном оборвала Наташа.
Сытый сконфузился.
— Так вы берёте собаку? — нетерпеливо спросил продавец.
— А как же! Нам вот этого заверните, — Сытый ткнул в сидящего на руках Белкина щенка.
— Хороший выбор, — похвалил продавец, бесцеремонно забирая эрделя.
Сытый вытащил из кармана портмоне, ухмыльнулся.
— Ну бывай, Белка! — засунув упирающегося эрделя за пазуху, он панибратски хлопнул Белкина по спине.
— До свидания, — с ноткой досады проговорила Наташа.
Он шёл сквозь ряды, не видя ничего вокруг. Как она могла выйти замуж за этого примитивного, подлого?.. Белкин почти бежал, не разбирая пути, спотыкаясь, наталкиваясь на прохожих. Вслед неслись ругательства, но он их не слышал. Нет, она не могла, это ошибка…
— Куда летишь, миленький?! Зашибёшь ведь кого ненароком и сам расшибёшься!
Белкин поднял голову и увидел эрделя.
Пёс летел вприпрыжку, весело задрав хвост. Его коричневая морда была такой выразительной, что Белкин невольно остановился.
— Нравится собачка? Покупай, недорого отдаю. Холст, масло, рама-багет.
Вокруг толпились люди: одни что-то выкрикивали, зазывая покупателей к неказистому товару, другие критично осматривали предлагаемый скарб и жестоко торговались. Сам не заметив, Белкин оказался посреди блошиного рынка. Эрдель в натуральную величину был нарисован на старом холсте.
— Купи, сынок, не пожалеешь. Картинка красивая — загляденье! — уговаривала старушка.
— И возьму! — неожиданно согласился Белкин. — Денег на настоящую собаку всё равно нет, пускай хоть нарисованная будет! — сказал и, не торгуясь, отдал всё, что было.
— Спасибо, сынок, — обрадовалась старушка. — Вот увидишь, собака тебе удачу на хвосте принесёт!
Картину Белкин повесил напротив кровати. Каждое утро, просыпаясь, видел несущегося вприпрыжку эрделя. Пёс был написан мастерски — с картины, точно живой, глядел. Белкин не раз удивлялся этому впечатлению и мысленно интересовался, кто же этот талантливый художник? Авторской подписи не было.
После института Белкина приняли в тот самый НИИ, где подрабатывал студентом. Корки состарился, всё труднее становилось ему спускаться на улицу. Мечтать о собственной собаке Белкин не перестал, но после той встречи на рынке с покупкой не спешил.
На очередную годовщину смерти бабушки в маленькой квартирке собрались немногочисленные друзья. Долго сидели, поминая ушедшую добрым словом, выпивая за упокой души.
— Эта картина откуда у вас? — бабушкина подруга с интересом разглядывала «Эрделя Неизвестного». До пенсии она работала искусствоведом в местном музее.
— На блошином рынке купил.
— Слушай, по-моему, это Франс Паульс. Был такой художник-анималист в XIX веке, — задумчиво сказала женщина, подойдя к картине и внимательно рассматривая её сквозь очки. — Подписи не видно — старое полотно, в плачевном состоянии. Я по творчеству Паульса кандидатскую защитила, мне его манера хорошо знакома. Но скорее всего, ошибаюсь, откуда ему у нас взяться?
Вспомнив слова продавщицы с блошиного рынка, Белкин решил проверить удачу — отнёс картину на экспертизу в музей.
Письменный ответ пришёл через два месяца. В заключении говорилось: картина написана в XIX веке голландским мастером Франсом Паульсом. Удивительно, но бабушкина подруга оказалась права. «Бегущего эрделя» — так называлась картина — приобрёл у художника известный ценитель живописи, коллекционер граф Майнер. В Россию полотно попало в качестве трофея, вывезенного из Германии после войны. Почти шестьдесят лет картина пылилась на чердаке частного дома той самой старушки с блошиного рынка.
Белкин читал заключение и не верил глазам.
«Бегущий эрдель» был оценен в двести пятьдесят тысяч долларов. Белкин не хотел продавать картину — привык к весёлому эрделю. Но однажды из Австрии приехал гость. Пожилой седовласый человек представился Генрихом Паульсом и оказался правнуком знаменитого анималиста. Он долго рассказывал о великом предке, о нелегкой судьбе художника, талант которого, как это часто бывает, был признан лишь после смерти. О том, что теперь он собирает разбросанные по всему миру полотна с целью создать музей и что картине нужна дорогостоящая реставрация, иначе полотно, полвека прожившее на чердаке, погибнет. Генрих оказался состоятельным человеком и заплатил вдвое больше цены, названной экспертами. А Белкин, хоть и с сожалением, расстался с любимой картиной, отдавая её в надёжные руки.