Город туманов – 2
Шрифт:
Дина развязала пояс и помогла ему освободить себя от халата. Литвинов подхватил ее под ягодицы и отнес на разложенный диван, заменявший кровать. Он размял ее грудь, по очереди втянул ртом соски и направил возбужденный член в нее.
Девушка застонала и шире развела ноги. Губы ее скривились, и она чем-то напомнила ему его бывшую. Литвинов сильно сдавил ее лицо, вытянув губы, и прошелся по ним языком. Дина засопела и вцепилась ногтями ему в ягодицы. Она хотела, чтобы он трахал ее, и он, прикусив ее нижнюю губу, так и сделал.
3.2
Старший лейтенант Усов сиял свежей одеждой, выбритым лицом и сытостью здорового завтрака. Он подобрал майора у ближайшей к дому Дины станции метро и вежливо не замечал удушающий запах бабского кондиционера, который заботливо перелила девушка, и которым теперь благоухал Литвинов, утешавший себя тем, что, по крайней мере, его одежда высохла.
Честно говоря, он самую малость допускал, что Усов надул его, и Гера вовсе не выгнала его, а великодушно оставила у себя на ночь разгадывать тайну конверта, но, по ходу, тот все же Усов не соврал и, судя по тому, как вдавливал педаль, спеша в участок, переживал, будет ли там Вельма и в каком настроении.
Литвинов разделял его тревогу, но несколько в ином плане. В одном из ящиков его стола аккурат под бутылкой коньяка лежала папка со всем тем, что они с Усовым нарыли по мороку и прошлому Вельмы, и майору, человеку не из трусливых, закрадывались опасения по поводу того, что сделает чародейка, в последнее время поставившая свою невозмутимость под сомнение, если найдет одну из папок.
Однако, фортуна оказалась благосклонна к майору, а заодно и старшему лейтенанту, и когда они вошли в 311-й кабинет их ожидал несколько иной сюрприз, чем разгневанная Гера, а если конкретней – Гера из бумаги.
Литвинов обменялся недоумевающим взглядом с Усовым, озабоченным не столько завалом, посреди которого на полу лежала чародейка, а сколько ее аппетитной задницей.
– Я хочу кофе, – выдала она, даже не посмотрев на них.
Усов, как и следовало ожидать, пошел к автомату выполнять ее просьбу. Литвинов же, честно попытавшись изобразить балеринку, как слон протанцевал к своему столу.
– Смотри, куда прешь! – накинулась на него чародейка.
– Срач устроила в кабинете, а я крайний?! – не остался в долгу Литвинов, снимая пальто.
На спинке расшатанного кресла висела его синяя рубашку, которую он одалживал Вельме.
– Ты ее постирала?
– Сам постираешь! – отрезала Гера. – Спасибо, малыш.
Она поднялась и, подобрав под себя ноги, благодарно улыбнулась Усову, принесшему ей кофе, да еще и доставшего из кармана пижонской курточки вафлю в шоколаде.
"Теперь точно даст", – промелькнуло у Литвинова.
– Ты подняла дело… – Усов замялся, но чародейка кивнула, мол, говорить можно было, не опасаясь, что их подслушают. – О взрыве в госпитале? – закончил он.
Литвинов помрачнел, вспомнив о том, что отпустил разыскиваемого террориста. Тогда он доверился чутью Вельмы, но теперь, глядя на материалы дела, невольно засомневался в правильности своего решения.
Чутье – чутьем, но только за одни фотографии с места взрыва следовало взять Вуйчика за яйца и прокрутить, как следует. Даже если он был не виноват в этом, не мог же он не иметь ни малейшей догадки о том, как так вышло, что на него спустили всех собак.
Видимо, Вельма задалась тем же вопросом, но, насколько она продвинулась, говорить не спешила.
– Мне опять из тебя клешнями тянуть? – Литвинов кинул пальто поверх рубашки и, обогнув стол, присел на корточки.
Чародейка закинула в рот последний кусочек вафли и, порывшись в только ей понятной бумажной организации, протянула ему несколько листов.
– Ну и что я должен здесь увидеть? – Литвинов поднял взгляд от официального рапорта главного следователя по делу о взрыве госпиталя.
Слов было много, запятых и двоеточий тоже, но читать все это у майора не было желания.
Чародейка, осуждая его очевидную лень, покачала головой.
– Все дело строилось на двух железных столбах, – начала пояснять она. – Первый: к патрульным подошла милейшая тетушка с собачкой, которая якобы выходя из подъезда, видела молодого человека, несшего подозрительную коробку, в которой цитирую "что-то светилось". Второй: в администрацию госпиталя, на которую неоднократно поступали всевозможные жалобы, позвонил некий человечек, который представился, как Милош Вуйчик, и сообщил, что заложил бомбу. Итак, херь первая…
– Милейшая тетушка, – подхватил Усов, подобравший с пола несколько листов, – жила… – Он сосредоточенно перевернул лист. – Через два дома от госпиталя… Патруль как раз проезжал через ее двор.
– Верно, – чародейка поощрила его еще одной улыбкой. – Вопрос: с какого такого хера лучшие дознаватели, возглавлявшие расследование, взяли, что в коробке была бомба? В ней могло быть, что угодно. И еще вопрос: если в коробке и правда была бомба, то зачем он перся с ней через двор, который к тому же упирается в посадку? На машине там можно проехать, но место слишком открытое, ее бы заметили, а на мотоцикле тем более заметили. Там много детей гуляло. Мамашки бы вой подняли и на велосипедиста.
– Допустим, – обмозговав, согласился Литвинов.
– Теперь херь вторая: звонок. Звонивший мог хоть Элвисом Пресли представиться, НО! Взрыв произошел буквально через…
– Восемь минут, – подсказал Усов.
– Да! Так вот вопрос: откуда следователи узнали о том, что сказал звонивший? В смысле, бомбу заложили в котельную, администрация сидела аккурат над ней, выживших в ней не было, так… Кто рассказал?
– Гера, – Литвинов потер небритое лицо, – пожалуйста, скажи, что ты не собираешься влазить в этот улей и искать виновных?!