Город у моста (Репортажи из Англии)
Шрифт:
Реплики актеров звучат и с подмостков и из зала. Так что по замыслу спектакля зрители становятся не только свидетелями, но и участниками исторического события: собрания профсоюзных руководителей 1 мая 1926 года, решившего вопрос о первой в истории Британии всеобщей забастовке.
– От имени миллиона горняков я призываю вас, братья, сообща отбить наступление на британский рабочий класс. Сегодня главный удар капитал наносит нам. Шахтовладельцы поставили цель: урезать зарплату, удлинить рабочий день, лишить нас права сообща отстаивать свои интересы. Если сегодня они одолеют нас, завтра наступит
Аудитория буквально взрывается аплодисментами. Злободневность - вот зажигательная сила спектакля, который после огромного успеха в шахтерских клубах Южного Уэльса, Шотландии и Йоркшира был показан в Лондоне.
Рассказ о всеобщей стачке 1926-го обрамлен сценами о победоносных горняцких забастовках 70-х - 80-х годов. Какой простор для сопоставлений и выводов дает такая перекличка эпох!
Как неузнаваемо изменился мир, и все же как много сходного сохранила в своем арсенале каждая из сторон! У капиталистов - это лицемерная маска ревнителей демократических свобод, проповедь классового соглашательства, оголтелый антисоветизм. У рабочих - это вера в свое испытанное оружие, в силу собственного единства, братской солидарности пролетариата.
В 1926 году именно правящие классы Британии стремились обострить обстановку до фронтального столкновения.
Правое крыло консервативного правительства - Болдуин, Черчилль планировали безжалостный упреждающий удар, чтобы подрезать крылья рабочему движению и не допустить "большевизации тред-юнионов".
Первым объектом для атаки были избраны шахтеры, во-первых, как наиболее многочисленный отряд рабочего класса, насчитывавший в ту пору один миллион человек, и, во-вторых, потому, что шахтовладельцы не очень-то опасались прекращения добычи: повсюду высились горы непроданного угля.
Федерации горняков были предъявлены требования: согласиться на увеличение рабочего дня с 7 до 8 часов не только без увеличения, но даже при снижении зарплаты.
Шахтеры обратились за поддержкой к генсовету Британского конгресса тред-юнионов. Они подчеркивали, что налицо начало общего наступления на рабочий класс.
Мысль о совместном выступлении в поддержку горняков уже обсуждалась рабочими, когда редакторы газеты "Дейли мейл" подготовили для ее первомайского номера передовую статью "За короля и отечество". Это был истерический призыв к крестовому походу против профсоюзов, чтобы раз и навсегда покончить с "гидрой анархии".
Когда текст статьи поступил в типографию, печатники наотрез отказались его набирать и заявили, что если статья не будет изъята из номера, они остановят газету.
Правительство тори тут же классифицировало инцидент с "Дейли мейл" как "нарушение свободы слова, то есть выпад против конституции".
Премьер-министр Болдуин заявил, что прерывает какие-либо переговоры с генсоветом Британского конгресса тред-юнионов до тех пор, пока БКТ не откажется полностью и безоговорочно от самой идеи забастовки солидарности в поддержку горняков.
Шахтовладельцы же получили от правительства благословение объявлять уволенным любой шахтерский коллектив, который откажется капитулировать на условиях администрации. Локаут, охвативший все угольные бассейны страны, вступил в действие 30 апреля.
Обо всем этом знал назавтра весь трудовой Лондон, вышедший солнечным субботним утром на самую многолюдную в истории британской столицы первомайскую демонстрацию. Около ста тысяч человек шагали по лондонским улицам с профсоюзными знаменами. Ведь никогда еще праздник пролетарской солидарности не был столь созвучен самым актуальным событиям дня.
Маршрут одной из первомайских колонн проходил мимо Мемориал-холла, где в те дни сообща заседали исполкомы отраслевых профсоюзов, входящих в БКТ. Остановившись перед зданием, демонстранты услышали, что участники собрания хором поют песню "Красное знамя".
Там, в зале, только что закончилось голосование, выразившее волю организованного рабочего класса страны: именем 3650 тысяч человек (при 50 тысячах против и 350 тысячах воздержавшихся) было принято решение с понедельника 3 мая 1926 года объявить всеобщую забастовку.
Весть об этом мгновенно облетела ряды демонстрантов и вызвала бурю ликования на митинге в Гайд-парке, которым по традиции завершился первомайский праздник.
Утро 4 мая 1926 года было, наверное, самым тихим в Британии со времен промышленной революции. Странное безмолвие нарушилось лишь щебетанием птиц в палисадниках. Обычно переполненные по утрам пригородные поезда пустовали на запасных путях. Автобусы замерли в своих парках. На портовых причалах суетились одни лишь чайки.
Строго говоря, стачка не была всеобщей. По плану генсовета прекратили работу железнодорожники, работники автомобильного транспорта, докеры, металлурги, строители и печатники. Машиностроители и судостроители должны были как "вторая волна" присоединиться к ним позже. Но и этого было достаточно, чтобы парализовать жизнь страны.
Родившиеся в первые же дни стачки Советы действия проявили поистине чудеса организованности и четкости, инициативы и выдержки. Они вели круглосуточное пикетирование вокзалов, автобусных парков, портовых причалов и складов. Они выдавали для санитарных, пожарных машин и других аварийных служб пропуска на право проезда "с разрешения профсоюзов". С помощью жен бастующих они создавали передвижные кухни, которые бесплатно снабжали пикетчиков горячей пищей. Они формировали отряды рабочей самообороны, чтобы давать отпор бандам черносотенцев,
И все же ход всеобщей забастовки показал, что правительство готовилось к такому фронтальному столкновению куда серьезнее, чем лидеры генсовета. Еще в конце 1925 года был втайне создан специальный разветвленный аппарат управления страной в чрезвычайных обстоятельствах.
Британия была поделена на десять округов во главе с гражданскими комиссарами. Для них были оборудованы командные пункты с узлами полевой связи. Одновременно велась вербовка отставных офицеров, чиновников, лавочников и других представителей мелкой буржуазии в "организацию по поддержке снабжения", на случай, если транспорт окажется парализован.