Город
Шрифт:
— Там, с переулка с параллельной улицы выкатил КАМАЗ на кузове у него установка зенитная стоит, по нам лупит, как сваркой.
Я подхватив бинокль и автомат на карачках пополз на крышу. За мной, чертыхаясь, по лестнице карабкался Романов. На крыше валялся второй из наблюдателей от мотострелков с прижатыми к лицу окровавленными руками.
— Высунулся всё-таки, придурок, - прокричал Григорович и начал отжимать руки бойца от лица, - все кирдык ему пол морды напрочь снесло, - через пару секунд возвестил он.
Романов жутко заматерился, а я пополз к углу, надо было всё-таки как-то
Вроде нормально. Я высунулся, метров в трехстах от нас из проулка между домами наполовину из-за стен выехал КАМАЗ с открытым кузовом, на котором была закреплена ЗУ-23. Наводчиков не было видно за закрывавшими их щитками и они безнаказанно расстреливали нашу укреплённую девятиэтажку.
— Григасик, ты снять наводчиков сможешь, - проорал я снайперу.
Григорович подполз, высунул винтовку в дырку в кирпичной кладке, посмотрел прицел.
— Да по любому могу, только они хитро сидят, если бы они чуть подъехали вперёд и стволы развернули, то выщелкну.
Романов, валявшийся на пузе рядом, проорал:
— Они до правого угла не достают, сектор обстрела не позволяет, давайте я сейчас со своими там кипешну они выедут вы их мочите.
— Добро, только смотри у них, стрелки с машиной рядышком шныряют, давай сюда наверх "Утёс" и бойцов, как только они отвлекаются на вас и разворачиваются отсюда сверху начнём поливать, даже если снайпер промахнется, только быстрее давай, они по тихой под прикрытием "Зэушки" подбираться начинают.
Старлей ужом скользнул вниз по лестнице. Через три минуты на крышу карабкался расчет крупнокалиберного пулемета, протискивая сквозь дверь пулемёт вместе со станком. С другой чердачной двери выползло несколько моих бойцов вперемежку с пехотинцами. Подполз Паша, держа в руках парящий подкотельник.
— Командир, чаю хлебани, а то остынет, - проорал он, - мы там раненных перекладывали, прошивает сука стены эта грёбанная зенитка, нам бы такой агрегат!
Кому война, а этот с чаем приперся, и спокоен, как удав.
С правого угла нашего дома, из глубины угловой квартиры, во вражеский КАМАЗ один за другим вылетело несколько выстрелов из одноразовых гранатомётов. Попасть не попали, но боевики пытавшиеся перебежать улицу, залегли. После гранатомётов из окон по боевикам начался массированный огонь стрелкового оружия. Палили бестолку, но кучно.
ЗУ-23-я действительно не могла стрелять в том направлении, мешали укрывавшие стены домов. Пехота боевиков еще раз попыталась перебежать, но бесполезно, несколько фигурок осталось валяться на асфальте. Получилось!!
КАМАЗ дернулся, проехал чуть вперед, установка начала поворачиваться, еще вперед и резко начал заворачивать вправо давая возможность установке закончить поворот полностью и взять под прицел недосягаемый угол девятиэтажки. Только бы успел старлей со своими людьми оттуда смыться. Я даже представил, как наводчик подкручивает ручки вертикальной наводки ступня ложиться на педаль спуска. Романов в это время выпускает последнюю очередь в окно и бежит к выходу.
Пока я это представлял, и сам не замечая, судорожно прихлебывал горячий чай, рядом почти, что слитно щелкнуло три выстрела из СВД.
— К херам собачим, - оповестил меня Григорович, - трое два
— Огонь, - заорал я.
Мотострелки в две секунды взгромоздили "Утёс" опустили ствол и начали поливать очередями КАМАЗ с установкой и улицу. Затарахтели автоматы и пулемёты.
КАМАЗ задом очень быстро въехал в проулок. Самодельная наваренная сверху кабины броня немного уберегла его. Боевики покричали порядком надоевшее "Алла", попалили в воздух и убрались восвояси.
Осипов так и не отозвался, прошло уже немало времени, а вестей никаких.
А в обед с "Бульвара" пришло сообщение, чтобы готовились к приёму гостей. Каких гостей ни я ни Романов не поняли. Мне, честно говоря, было не до этого, я готовился вечером идти на поиски пропавшей группы, и мы сидели с Пашей на крыше, высматривая в бинокль нормально различимые на местности ориентиры и прокладывая маршрут.
Когда мы уже заканчивали Паша встрепенулся, прислушался и сказал:
— Техника, идёт и, по-моему, сюда!
Мы перебежали на другой конец крыши. Действительно где-то совсем неподалеку шла техника. Опять, что ли начинается вроде несколько часов в нашем районе без огня, и вот по новой?
Послышались выстрелы. По звуку я различил уханье пушек БМП и автоматные очереди. Причём стреляли только с одной стороны. На крышу выполз один из бойцов Романова.
— Командир просил вам передать, чтобы не суетились это наша броня подходит.
Ну на этот раз обошлось, а палят по сторонам скорее всего ради профилактики простреливают близ лежащие дома. Вскоре я в бинокль различил две головных БМП подходящей колонны с развёрнутыми в разные сторонами пушками. За бронёй укрываясь, перебегала пехота. Романов за ранее распределил своих людей на прием колонны и поэтому, на крышу поднялось еще несколько наблюдателей с одноразовыми гранатомётами, и мотострелки в который раз пыхтя и отдуваясь, начали устанавливать свой крупнокалиберный пулемёт. Уж лучше бы здесь его оставили, чем таскать с места на место.
Я расставил своих на занятом нами этаже возле окон, а сам залез на крышу наблюдать.
Головные БМП остановились, пехота залегла, видно входили в связь. Взлетела ракета. Из окон запустили ракету видимо подтверждение. Группка бойцов выбежала из подъезда, залегли цепочкой, взяв под контроль перекрёсток. БМП подкрались ближе, к ним выбежал Романов и нырнул за броню. С кем-то там пообнимался и, повернувшись в мою сторону, зная, что я наблюдаю в бинокль, помахал руками. Пехотинцы из головного дозора растянулись вдоль улицы, БМП заняли позиции, прикрывая выход ядра колонны. Подтянулись остальные машины штуки четыре БМП, три МТ-ЛБ на которых добирался Романов, и… наш мерно переваливавшийся с боку на бок КАМАЗ, а за ним красная пожарная машина, "шишига" группы Осипова и колонну замыкал наш БТР. Вот татарин, не сидится ему на месте в более менее надёжном укрытии, да еще и "водовозку" припер интересно, кого же он посадил за руль? Сперва захотелось его отругать, а потом ужасно захотелось горячий душ и в свой командирский отсек завалиться на нормальную кровать и не дрожать от холода, нюхая вонючий дым сжигаемой мебели, и дыша кирпичной пылью.