Города красной ночи
Шрифт:
– Слегка за пятьдесят.
– Итак. Джерри был вирусоносителем. Но умер он не от вируса. Уинклер, который был на тридцать лет старше, умер в несколько дней. Что ж… есть люди, которые думают, что выборочный мор есть наиболее гуманное решение проблемы перенаселения и сопутствующей безвыходной ситуации с загрязнением окружающей среды, истощением кислорода и природных ресурсов. Чума, которая убивает старых и щадит молодых, минус разумный процент… у любого может возникнуть искушение позволить эпидемии идти своим чередом, даже
– Полковник, у меня есть подозрение, что по сравнению с тем, что мы, скорее всего, обнаружим в южноамериканских лабораториях, история Адама Норта будет выглядеть как готический роман для старух и детей.
– Именно к этому я и веду, мистер Снайд. Существует риск, на который не стоит идти. Существуют вещи, которых лучше не видеть и не знать.
– Но со временем все равно кто-то увидит их и узнает. Иначе они погубят нас.
– Необязательно это будете вы. Подумайте о собственной жизни и о жизни вашего ассистента. Может быть, это не так уж вас и касается.
– В ваших словах есть доля истины.
– Что есть, то есть, – поддакнул Джим.
– Мистер Снайд, вы считаете Хиросиму преступлением?
– Да.
– У вас когда-нибудь возникало искушение найти тех, кто отдал приказ?
– Нет. Это меня не касается.
– Из тех же соображений можно исходить и здесь. Но кое-что вы все же можете сделать: найти голову и изгнать из нее злых духов. Я уже сделал то же самое с телом. Мистер Грин согласился на погребение здесь, на американском кладбище.
Он прошел через комнату к запертому шкафу и вернулся с амулетом: рунические буквы на чем-то вроде пергамента, лежащего в железной шкатулке.
– Это не пергамент – это человеческая кожа… – объяснил он. – Ритуал весьма прост: голова устанавливается в магическом круге, на котором вы отметили кардинальные точки. Вы повторяете трижды: «Назад в воду. Назад в огонь. Назад в воздух. Назад в землю». Затем касаетесь амулетом темени, лба и, в данном случае, точки за правым ухом – он был левша.
Раздался стук в дверь, и усатая женщина-гречанка средних лет вкатила обед, состоявший из красной кефали и греческого салата. После обеда и бренди мы встали, чтобы попрощаться.
– Я сказал, что, возможно, это не так уж вас и касается. С другой стороны, может быть, это касается именно вас. Если это случится, вы об этом узнаете, и вам понадобится помощь. Я могу дать вам один полезный адрес в Мехико… дом 18 по Каллехон де Эсперанса.
– Понятно, – сказал Джим.
– Мой шофер отвезет вас обратно в «Хилтон».
– Тяпнем на сон грядущий?
– Нет, – сказал Джим. – У меня голова болит. Я пошел в номер.
– А я пойду проинспектирую бар. До скорого.
Я заприметил одного знакомого из американского посольства. Возможно, ЦРУ. Я так и чувствовал, что он хочет со мной поговорить.
Когда я вошел, он поднял глаза, кивнул и пригласил к себе за столик. Молодой,
После того, как официант принес пиво и ушел обратно за стойку, человек наклонился вперед и заговорил тихим отчетливым голосом.
– Ужасная история с этим мальчиком Грином.
Он старался выглядеть озабоченным и сочувственным, но взгляд его был холодным и испытующим. Мне следовало быть очень осторожным, чтобы не выболтать ему что-нибудь, чего он еще не знал.
– Да, в самом деле.
– Я так понял, что это было, э-э, ну-у-у, убийство на сексуальной почве.
Он старался выглядеть смущенным и при этом слегка игривым, но выглядел примерно так же смущенно и игриво, как голодная акула. Холодный и подозрительный, как графиня де Гульпа. Я вспомнил, что он богат.
– Что-то вроде этого.
– Наверное, страшный удар был для семьи. Вы не рассказали им правду?
Осторожнее, Клем…..
– Я не уверен, что сам ее знаю. То, что я рассказал им, разумеется, навсегда останется между нами…
– Конечно, конечно. Профессиональная этика.
Без единого намека на иронию он умудрился продемонстрировать бесконечное холодное презрение ко мне и к моей профессии. Я просто кивнул. Он продолжал.
– Странный парень этот Димитри.
– Он, кажется, очень продуктивен.
– Очень. Это не всегда выгодно – быть слишком продуктивным.
– Китайцы говорят, что время от времени следует делать ошибки.
– Вы знали, что Димитри ушел в отставку?
– Он мне об этом не говорил…
– Он стал жертвой профессиональной зависти. Карьеристов возмущают те, у кого независимые взгляды и кто по-настоящему не нуждается в карьере. Я-то уж знаю.
Он уныло улыбнулся, стараясь выглядеть мальчишески.
– Что ж, возможно, вам удастся избежать ошибки сверхпродуктивности.
Он пропустил эту колкость мимо ушей.
– Я полагаю, эти хиппи подвержены всевозможным экзотическим и заумным сексуальным культам…
– Я нахожу их половую жизнь в целом весьма нудной и ординарной…
– Вы, наверное, читали «Грядущий шок», нет?
– Пролистал.
– Этой книге стоит уделить пристальное внимание.
– Я нашел «Биологическую межвременную бомбу» более интересной.
Он не обратил внимания на эту реплику.
– Дилетантские занятия магией не принесли Димитри ничего хорошего… в смысле карьеры, я имею в виду.
– Магия? Это на него не похоже.
Я мог бы поспорить, что он знал, что я только что обедал у Димитри. Он надеялся, что я расскажу ему что-нибудь о доме: книги, оформление… Что означало, что сам он никогда там не был. Легкий спазм раздражения прошел по его лицу, как сейсмическая волна. Его лицо помертвело и стало гладким, как мраморная маска: он медленно процедил: