Городим огород в ладу с природой
Шрифт:
Расход площади (и посадочного материала) при посадке клубнями и кусочками приблизительно одинаков. Вот грубая прикидка. При обычной посадке на 1 кв. м приходится 5–6 клубней, т. е. 30–40 ростков, так что на каждый росток приходится в среднем около 300 кв. см площади. Таким образом, если сажать глазки по разумной (с агрономической точки зрения) схеме 12x25 или 15x20, потребуется примерно та же площадь, что занимают клубни (фото 22).
22 .
Поскольку окучивание не предусматривается, глубина посадки должна быть хотя бы 12 см, чтобы при удавшемся урожае клубни не выдавились и не озеленились. Именно такую глубину предусматривает палка с шишаком, с помощью которой сажает картошку В. Т. Гридчин. Похожей была посадочная палка и у В. В. Фокина, создателя плоскореза, по праву носящего его светлое имя.
В течение нескольких лет я использовал оба приема посадки картошки — и глазками, и, для контроля, клубнями. И каждый раз убеждался в преимуществе первого приёма. Каждый глазок неизменно давал 4–6 относительно крупных клубней, без мелочи.
Особенно заметной была разница в 2009 году. В нашей округе сезон был крайне неподходящим для картошки. За одну неделю в начале мая температура подскочила с минусовой под 40 с плюсом, и продержалась такой около 5 месяцев (правда, местами в нашей зоне случались губительные несущественные осадки). Картошка не получила фактически ни одного из позарез нужных ей 40–50 стартовых прохладных дней. Ситуация оказалась настолько неблагоприятной для картошки, что расположенный в Мерефе под Харьковом Институт овощеводства и бахчеводства НААН вообще не продавал свой семенной картофель для 2010 года.
Так вот, даже в этих невыносимых для картофеля условиях глазки дали терпимый урожай. Во всяком случае, мне не зазорно было демонстрировать картофельную делянку очередной экскурсии. Целые же клубни, мягко говоря, «воздержались». Помимо устранения конкуренции, важную роль сыграло и то обстоятельство, что «распределённые» стебли равномернее «кустов» укрывали землю от палящего солнца.
Мы, как говорят, были с картошкой (притом — не с варёной) и в 2010 году, когда три месяца подряд зашкаливало термометры.
И теперь я считаю себя вправе совсем отказаться от посадки картошки клубнями. Это правда, что «отправляемый в отставку» способ посадки несколько производительнее «преемника». Но если бы дело сводилось только к тому, чтобы «закопать» семенные клубни! К тому же, некоторое замедление посадки окупается с лихвой — и экономией посадочного материала, и ростом объёма и качества урожая, и резким сокращением трудозатрат (в целом за сезон).
Словом, я просто обратил внимание на то, что после копки картошки на земле валяются одиночные стебли, задался вопросом «А где же кусты?» и — после некоторых раздумий, не сразу — пришёл к посадке кусочками. Не по нужде, как в военные годы, а «по ботанике». Впрочем, не я один такой «умный». В садово–огородных центрах Северной Америки вообще не продают семенные клубни — только Tuber's cuts (кусочки клубней).
Вернусь к феномену распадения картофельной «семьи» после
На колхозном поле в моей родной кубанской станице Георгие—Афипской (ныне — посёлок Афипский) женщины полют табак. Среди них — моя мама и Пелагея Диденко (в быту — Диденчиха), жившая точно против бабушкиного дома через улицу. Диденчиха — вдова, у неё двое сыновей: 12-летний Андрей и 6-летний Митя.
Приезжают в поле председатель колхоза с кем–то из активистов и начинают агитировать подписываться на заём. Это была такая система отсоса денег у населения: человек отдавал месячную зарплату и получал взамен облигации, которые через несколько лет начинали «играть» в выигрышных тиражах.
Подписываясь на месячный оклад (очень поощрялось перевыполнение!), рабочие и служащие просто лишались, грубо говоря, 1/12 части годовой зарплаты (удерживались заёмные деньги в рассрочку). А колхозники работали за мифические трудодни (учётные палочки). Иногда (по итогам года) им перепадала мизерная натуроплата (скажем, мешок–другой зерна в год). «Живые» же деньги они стали получать только при Хрущёве. Так что для колхозников в ту пору подписаться на какую–то денежную сумму означало продать телёнка, поросёнка и т. п., т. е. лишиться весомой части надежды на прокорм семьи или даже на её выживание.
И вот тётя Поля, открещиваясь от займа, поминая вдовью долю, детей, пустой двор, нищету, говорит агитаторам: «Та на мені навіть спідниці немає» («Да на мне даже юбки нет»), приподнимает сбоку юбку и показывает голую ногу. Тогда женщины (на Кубани, по крайней мере) носили под верхней юбкой вторую (так называемую споднюю, спідницю). Жест был истолкован так, будто она показала… советской власти. Тётя Поля за глумление над этой властью получила 14(!) лет, отбыла их в лагерях на Урале «от звонка до звонка» и вернулась на Кубань лишь в 1948 году.
А что же Андрей и Митя? А ничего! Буквально ничего! О них вообще ни в каком контексте не упоминалось. Так и остались они совсем одни, как–то жили в материнской хате, Андрей успел даже на фронте побывать, жениться и отделиться. Митя, уже после возвращения матери, тоже, женившись, отделился. И жили братья вполне мирно, дружно, как говорят на Кубани, «родичалися».
Однако стоило матери уйти из жизни, как Андрей и Митя забыли, что они — братья, забыли лихую годину, которая, казалось бы, должна была навеки спаять их. Они… не поделили доставшееся от матери «наследство» — перину и подушки! И летел по станице пух из них, неподелённых. А выпустив в окно наследство, братья на всю оставшуюся жизнь забыли друг о друге.
Примерно так же «дружно» живут братья–ростки на картофельном клубне. Сначала (ввиду апикального доминирования) верхушечные почки подавляют нижние, а после всходов в среде «везунчиков» начинается конкурентная борьба за свет, влагу и питательные вещества. Так что сам Бог (или, если угодно, агрономия) велят сразу расселять этих «братьев», т. е. сажать картофель отдельными глазками.
И последний пример. Речь идёт о рядовом севе. Он, скорее всего, был перенесён в наши огороды с колхозных полей. Но там он был оправданным — выполнялся машинами. Иногда сев был даже «дважды рядовым», допускающим машинную обработку в двух направлениях, или перекрёстным.