Городская фэнтези 2010
Шрифт:
Вестибюль.
Подвал.
Неказистая крашеная дверь, за ней еще одна, тяжелая бронированная… Вспыхивает лампочка. У порога — худощавый, будто высушенный старик. С кожей смуглой, как у похитителей, но с монголоидным разрезом глаз. Скорее не индус, а тибетец. Одет диковинно — в немецкий генеральский мундир со следами от споротых погон и петлиц.
«Разжаловали? Или сам?..»
Внимательные холодные глаза уставились на гостя. Старик приглаживает белую, как снег, бороду. И вдруг ласково щурится:
—
Сказано по-русски, без малейшего акцента.
— Не понимаю, — выдавливает эсэсовец на чистом берлинском диалекте.
Штурмфюрера ведут вниз по лестнице. Он не сопротивляется. В голове еще туман, но мысли текут свободнее.
«Откуда они знают имя?!»
За второй бронированной дверью — просторное помещение. Тут, глубоко под землей, тепло и сухо. Ярко светят стоваттные лампочки, неизвестно откуда получающие энергию.
— Извините за то, что доставили вас сюда против воли. Но, боюсь, иначе эта встреча могла и не состояться. — «Генерал» указал на удобное кресло, сел сам. И добавил без длинных предисловий: — Мы знаем про вас все.
— Так уж и все? — усмехнулся эсэсовец. Говорил он по-прежнему на языке Шиллера и Геббельса.
Только усмехаться ему пришлось не долго.
— Юрий Павлович Шадрин, — проговорил старик, будто читая с невидимого листа. А потом назвал позывные для радиосвязи, фамилию непосредственного начальника и на закуску — номер дома, в котором во время последнего визита в Москву Шадрин останавливался.
«Генерал» ласково моргнул. Вероятно, что-то прочел на лице «штурмфюрера».
— Не надо волноваться, мы не из гестапо. И сдавать вас туда не собираемся. Более того, мы — ваши спасители. Еще чуть-чуть, и вас бы, юноша, обязательно арестовали.
— Откуда такая трогательная забота? — выдавил «гость», переходя на русский. Вся конспирация летела к чертям.
— Мы — друзья.
— И что от меня нужно… друзьям?
«Генерал» доверительно наклонился в его сторону:
— Знаете о народе бонпо?
— Честно говоря, не много…
— Наша родина — Тибет.
— Далеко вас занесло.
— История сейчас вершится в Европе.
— Кажется, вы плохо ее учили.
«Генерал» улыбнулся:
— Историю пишут люди… Когда-то фюрер великой Германии был чтим у нас. Высокие Махатмы оказали ему поддержку. Не скрою, именно благодаря этой поддержке он получил власть и подчинил себе Европу…
«Ахинея… Нацистская ахинея, — поморщился Юрий и с Удивлением отметил, что разрывы бомб и снарядов совершенно не доносятся в этот подвал. Картины пылающего города встали в памяти. — Чертовщина… Такое творится наверху! А здесь — тишина, как в барокамере…»
Голос тибетца звучал невозмутимо и уверенно:
— В мире есть силы, которые издревле нам противостоят. Именно они помешали фюреру Германии посетить перед войной наш священный
— Он — человек? — усмехнулся Юрий. — Ну, не знаю. В этом я не уверен.
— Мы знаем.
— А вы-то ради чего старались? Тоже хотели в гауляйтеры?
— Наши цели лежат за пределами мира. Вам этого не понять, юноша.
— Махатмам не повезло. Такие высокие цели. И такой поганый исполнитель.
— Тут вы правы, — легко согласился «генерал». — Это главное, ради чего вы здесь. Махатмы раскаиваются в том, что связали выполнение своих замыслов с Гитлером. Ход истории иногда определяют случайности.
Шадрин вздрогнул — на мгновенье он ощутил что-то вроде холодного прикосновения. Почудилось, будто в сумрачном дальнем углу находится еще кто-то… Следящий из тьмы пристальным тяжелым взглядом.
Юрий поежился, стряхивая наваждение.
А старик в генеральском мундире не сводил с него выцветших карих глаз. И все говорил — твердо, властно. Словно хотел намертво отпечатать каждую фразу в памяти «гостя».
— Вначале Учителя Истины делали ставку на вашего вождя и повелителя. Мы считали весьма правильными и благодетельными суровые меры по отношению к темному народу. Ведь народ — это стадо, которому требуется пастух с палкой в твердой руке. Позже нам пришлось изменить свое отношение. В тридцатые годы при участии Сталина были уничтожены многие полезные и верные наши люди. Это было прискорбно. Они не были его врагами. Под влиянием действий вашего вождя Высокие Махатмы решили отдать предпочтение Гитлеру.
— Махатмы тоже ошибаются?
— Иногда. Россия — самая большая ошибка. Теперь мы понимаем, что именно здесь решится, по какому пути пойдет человечество. Мы предлагаем союз Махатме Сталину. Пусть те досадные недоразумения, которые нас разделили, канут в забвение.
— Даже так? — иронически вскинул брови Юрий. — Значит, когда мы, темное стадо, приперли к стенке вашего фюрера, вы решили предложить свою дружбу?
«Генерал» пронзил его холодным взглядом:
— Не ваше дело — рассуждать. Рассуждают вожди. Ваше дело — передать то, что услышали.
— Не сомневайтесь, — сухо кивнул Юрий. — Передам.
Только бы отсюда выбраться…
Тибетец добавил чуть мягче:
— Гитлер — враг и для нас. Он отплатил неблагодарностью за все, что мы для него сделали. Вчера он подло уничтожил наших братьев. Мы — единственные, кто уцелел. Но мы сделаем все, чтобы вам, юноша, удалось выполнить задание. В вашем лице мы предлагаем помощь Махатме Сталину.
Повисла тишина. «Генерал» ждал. И Юрий пожал плечами:
— Раз вы такие мудрые — вероятно, догадываетесь, зачем я прибыл в Берлин?