Городская Ромашка
Шрифт:
Через какое-то время Ромашка поняла, что идет все медленней и медленней. Теперь едва ли не каждый шаг давался с трудом. Еще бы - целый день она шла без передыха на лыжах, так, как не ходила еще ни разу. В пору вообще удивиться, что до сих пор на ногах держится! А Ромашка держалась не столько оттого, что силы были, сколько из страха остановиться. Но усталость вскоре стала невыносимой. Девушка остановилась, подогнула ноги и села. Ноги не вытягивала, да и палки наготове воткнуты в снег - если вдруг понадобится быстро вскочить. Посидела немного и поднялась с трудом, пошла дальше, сильнее опираясь на палки, потому как ноги все норовили подогнуться
– Вон снег какой мягкий, и не холодный вовсе". Девушка улыбнулась, едва представив себе возможность отдохнуть, но тут вдруг вспомнились страшные рассказы о том, как люди засыпали и не просыпались, окоченевая во сне, и Ромашка быстренько снова встала на ноги. "Ну уж нет. Буду идти, и, если понадобится, идти до самого утра" - решила Ромашка и двинулась вперед, упрямо делая шаг за шагом.
Тур смотрел удивленно, и в голове у него не укладывалось, как это Ромашка могла в одиночку двинуться за отрядом через горы и лес, да еще зимой, в холод.
– Ты уверен?
– спросил он Мирослава.
– Да. Уверен, - твердо ответил Мирослав, поднимаясь.
– Но ведь как? Она же… того… не догонит нас. Идет ведь медленно. Замерзнет…
Мирослав кивнул, соглашаясь со всем, что сказал Тур.
– И что теперь? Пойдем назад, искать?
– спросил Тур.
Мирослав снова кивнул.
– Пойду, скажу воеводе.
– Погоди!
– остановил его Тур.
– А вдруг ты не прав, вдруг Ромашка не идет за нами?
– Я уверен.
– Но на всякий случай, может, проверим?
Мирослав нахмурился - задумался значит, а потом повернулся и пошел туда, где расположились роднянские воины.
Он быстро нашел того, кого искал. Сивер уже разворачивал шкуру, в которую собирался закутаться на ночь, и потому встретил Мирослава недовольным взглядом, но не сказал ничего - видимо, удивился, что Мирослав ни с того ни с сего подошел.
– Сивер, мне твоя помощь нужна.
Сивер еще больше удивился, но смотрел на Мирослава и на Тура все еще почти враждебно.
– Насколько я знаю, ты можешь на расстоянии найти человека, определить, где он находится, - сказал Мирослав.
– Ну, могу. А кого потеряли?
– Ромашку.
Брови Сивера еще ближе сошлись на переносице, а потом вдруг приподнялись изумленно:
– Неужто за нами пошла? Ну, этого не может быть, она же…
Сивер сосредоточился и прикрыл глаза. Где-то с полминуты он сидел на своей шкуре молча, потом произнес:
– Идет.
Глаза Сивера открылись и посмотрели на Мирослава удивленно.
– Идет, - повторил он.
– За нами идет по следу, боится очень, но идет.
– Далеко?
– Часа за два вы до нее доберетесь, я думаю. Если она не остановится или темп не сбавит.
– Хорошо, - произнес Мирослав.
– Спасибо, Сивер.
И быстрыми шагами направился к шатру воеводы. Тур с ним хотел, да Мирослав предупредил: "Не надо. Я сам".
В большом шкуряном шатре находился не только воевода, а и много других людей - все, кому места хватило, потому Мирослав с отцом, воеводой Вояром, вышли из шатра и отошли в сторонку. Тур и Сивер наблюдали издалека за их разговором.
– Лучше бы ты с ним пошел, - негромко сказал Сивер.
– Да уже ладно…
Тур не ответил, сам запоздало подумал, что следовало с Мирославом пойти - все-таки Ромашка его названная сестра, но только теперь действительно было поздно. "Ничего, вот найдем Ромашку, вернемся - первым к воеводе пойду, - подумал Тур, - пусть меня ругает".
Издалека лица воеводы и его сына видно было плохо. Они стояли друг напротив друга - очень похожие, только воевода Вояр покрупнее, да в длинных волосах, перехваченных на затылке ремешком, еще нет седины. Вот Мирослав коротко кивнул и, повернувшись, пошел обратно. В светлых глазах читалась решимость.
– Пойдем, Тур, - сказал он.
Они взяли лыжи и вдвоем вышли из лагеря, где к удивлению своему обнаружили поджидающего их Сивера.
– А ты чего тут?
– недовольно спросил Тур.
– Ты бы сестру сначала воспитал как следует, чтобы старших слушалась, - пробурчал Сивер.
– Отряды широкой полосой шли, в полкилометра - не меньше. Этак вы мимо девчонки пройдете и не заметите.
– А ты-то заметишь?
– усомнился Тур.
– А я-то замечу, - ответил Сивер.
Мирослав же молчал - не до разговоров ему было, да и помощь Сивера могла оказаться кстати, особенно если с Ромашкой что-нибудь случится, пока они будут идти.
Два часа уже прошло, а Ромашку по-прежнему видно не было. Все внимательно глядели и вперед, и по сторонам, а Мирослав пару раз обращался к Сиверу, и тот отвечал коротко:
– Впереди. Еще немного.
Медленно передвигающую ноги фигуру заметили сразу все - она шла немного правее, упрямо двигаясь вперед и едва не засыпая на ходу. Увидев их, девушка остановилась, опершись на палки, и мягко осела в снег.
Мирослав подскочил первым и, встряхнув ее за плечи, заглянул в лицо. Глаза Ромашка закрыла, решив, видимо, что раз ее нашли, то можно, наконец, позволить себе хоть немного расслабиться. Выглядела девушка не замерзшей, и даже не насмерть перепуганной, а только уставшей.
– Ромашка! Что же ты наделала, Ромашка! Я же сказал тебе дома оставаться, почему не послушалась?
Мирослав продолжал трясти ее за плечи, но Ромашка упрямо не открывала глаз, сказала только:
– Назад не пойду.
Тур присел рядом.
– Эх ты, Ромашка! Как же это тебя угораздило - в лес одной, да еще по морозу… И как тебе только в голову пришло!
Теперь Тур придерживал сестру за плечи, пока Мирослав высвобождал ее ступни из ремешков, снимал лыжи.
– Стыдно тебе должно быть, - ворчал Тур.
Девушка охнула и открыла глаза, повернулась к брату:
– Стыдно, Тур, правда, очень стыдно! Я-то думала сама за вами идти следом, правда. Я и едой запаслась, и спичками, и одеялом…
– Да ты же ни разу зимой в лесу не ночевала! Замерзла бы… Да и волки тут. Обычно не трогают людей, но вдруг бы напали, тогда что?
– Ну прости меня, Тур, прости! Я знаю, что виновата, но, правда, иначе не могла, никак не могла. Накажи меня - я не против, только назад не отправляй.
– Да куда уж назад, - буркнул Тур.
– Теперь только к нам…