Городской монах. Практический курс осознанности для занятых людей. 100 дней для радикальных перемен к лучшему
Шрифт:
У меня есть множество знакомых, которые прилежно следуют инструкциям своего GPS-навигатора всегда, даже когда едут куда-то, где много раз бывали. Из-за этого они добираются до нужного места, не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг, тем самым лишая себя важнейшей составляющей человеческого опыта. Какого опыта? Соединения времени с пространством. То место, в котором мы находимся во времени и пространстве, можно считать нашими вселенскими координатами, и GPS-навигатор отобрал нашу осознанность в этой системе. Заставить людей потеряться в пространстве и времени – отличный способ гарантировать, что они будут наощупь пробираться
Время можно считать либо лучшим подарком, либо главной проблемой.
Большинство занятых городских жителей думают о времени с тревогой, потому что его никогда не хватает. Мы мечтаем, чтобы его стало побольше, но при этом посвящаем то время, которое у нас имеется, занятиям, которые в конечном итоге не помогают нам восстановить силы и не приносят никакой пользы. Мы жалуемся, что времени нет, но при этом разбазариваем то время, что у нас все же есть, на глупости, которые не добавляют нам жизненных сил и никак не помогают достижению наших целей.
Человеку отведено около двух с половиной миллиардов ударов сердца на всю жизнь. Кажется, что это много, но мы носимся по жизни, тратя по сто тысяч ударов в день. Понять, где мы тратим это время, – вот главная задача. Движемся ли мы по направлению к счастью, просветлению, здоровью, приключениям? Проблема большинства людей в том, что бесценные удары их сердец уходят не на то, на что нужно. Миллионы людей проводят свои дни в офисном кресле, занимаясь чем-то, к чему у них не лежит душа. Они толстеют, едят вредную еду и отвлекаются на разные отупляющие занятия, чтобы убить время.
Убивать время означает убивать жизнь.
Ушедшее время нельзя вернуть, и то, как мы его тратим, отражается на всех аспектах нашей жизни. Либо мы движемся вперед, к большей осознанности, либо впадаем глубже в сумрачный сон. Люди вроде Эшли превратились в зомби, потому что отреклись от самого ценного своего ресурса – времени. Да, экономика требует, чтобы мы обменивали время на деньги, но эта модель глубоко ущербна. Компании платят за работу и результат, а не за убитое время. Это недопонимание вредит экономике и отупляет миллионы людей, которые просто отмечают время прихода на работу и ухода с работы. Городской монах сбрасывает с себя этот сумеречный сон и возвращает себе свое законное время. Он никогда не растрачивает его зря, а только целенаправленно инвестирует его так, чтобы двигаться вперед и расти как личность.
Для монахов древности и на Востоке, и на Западе время всегда было одной из главных загадок жизни. То, что мы считаем «обыкновенным временем», – линейный и последовательный концепт, который разительно отличается от «несуществующего времени» монахов.
Обыкновенное время мы отслеживаем по часам. Оно привязано к движению Земли вокруг Солнца, вращению Земли, фазам Луны и нашему месту в Солнечной системе. Оно обеспечивает нам общий язык, когда мы договариваемся о том, как и когда встретиться. Это общественное время помогает работе аэропортов и школ. Оно выполняет свою задачу и выступает инструментом, благодаря которому мы знаем, «когда» мы находимся во Вселенной. Это время – условность, чрезвычайно удобная в обществе и помогающая всем нам функционировать вместе. Встречу с другом на чашку чаю куда проще организовать, когда можно договориться на «16:45» вместо «незадолго до захода солнца».
Но эта концепция обыкновенного времени ничего не сообщает о качестве времени, которое мы проживаем. Время растягивается. Оно течет быстрее или медленнее в зависимости от состояния, в котором мы находимся. Когда мы лихорадочно носимся по своим ежедневным делам, время летит, и его никогда не хватает. Однако во время двухнедельного отпуска на Гавайях мы позволяем ему растянуться и не находим себе места от безделья, смотрим на часы и удивляемся, что еще только 11 утра. Как это происходит?
Когда я беру отпуск, я стараюсь уехать как минимум на две недели. Всю первую неделю я позволяю себе делать только то, что мне хочется делать, и обычно это означает не делать решительно ничего. Вначале это немного болезненно – пытаться замедлить привычный безумный темп. Всю вторую неделю я могу чем-нибудь и позаниматься, если мне захочется. Почему? Потому что делать – это болезнь нашего времени, а быть – давно утраченное искусство. В отпуске я позволяю себе лениться. Спать, когда устану. Есть, когда проголодаюсь. Делать только то, что мне нравится делать в данный момент.
Напротив, многие люди, отправляясь в отпуск, планируют столько всего, что их каникулы похожи на обычный рабочий вторник, почему-то перенесенный в тропический рай. Экскурсии, снорклинг, поездки по острову на машине, музеи и шоу – это все отлично, если вы не выжаты, как лимон, и не страдаете от нехватки времени. Разрешите себе чаще отказываться от занятий, создайте немного ментального и временного пространства, чтобы расслабиться – это прекрасное лекарство. Возвращаться из отпуска уставшим – безумие. Это все равно что пробежать марафон накануне важного забега, а потом удивляться, почему вы не в лучшей форме.
Древние хорошо понимали циклы отдыха и восстановления. Прежде всего, они жили куда ближе к природе и ритмам смены времен года. Но еще у них было принципиально иное понимание времени. Для городского монаха растяжение времени – это часть живой традиции, которая до сих пор процветает в монастырях по всему миру.
Время еще и относительно. Оно бесконечно.
Вселенная не знает времени. За пределами узкой полоски нашей обладающей самосознанием личности время делает что ему вздумается. Вспомнив события своего детства, мы можем загрустить: внезапно наши эмоции пускаются в пляс, а сердцебиение ускоряется. Замечтавшись о каком-то будущем событии, мы уносимся в воображаемую страну, где счастливо обитаем и размышляем, пока телефонный звонок не вернет нас обратно за рабочий стол.
Мы постоянно путешествуем во времени.
Наше сознание имеет доступ к событиям в любой точке на прямой времени и нередко уносит нас из текущего момента. Оно затягивает нас в какое-то «другое время», где мы можем потратить немало энергии. Оно может уносить нас прочь от текущего момента и заставлять фиксироваться на травматическом моменте, случившемся «давно», или, наоборот, на событии, которого мы ждем «скоро». Более того, похоже, что мы весьма поднаторели в умении проводить свое реальное время «в другом времени».