Городской охотник
Шрифт:
Я вздохнул.
— Ну, отчасти так и происходит. Но естественному ходу событий немного, так сказать, помогают.
— Ага, понятно. Что-то вроде задымленного заката.
— Или генетически модифицированных бананов.
Она рассмеялась, снова глянув на свои шнурки.
— Ладно, я это переживу. Ты, конечно, знаешь, как польстить девушке.
Я радостно заулыбался, от неожиданности не въехав, нет ли тут иронии. Дело обычное, такие вещи хуже всего просекаются как раз тогда, когда нужно. Однако пока на моей физиономии расплывалась улыбка, в голове теснились вопросы: «А правда ли она польщена? Может, прикалывается? Неужели я все испортил? А что, собственно говоря, „все“?»
Чтобы
Кроссовка.
Все мысли сразу упорядочились, красота притянула внимание к себе. Мы опять склонились, прижавшись друг к другу, чтобы лучше рассмотреть картинку на маленьком экране. Снимок, сам по себе мелкомасштабный, был сделан еще и при плохом освещении, изображение получилось удручающе размытым, но элегантные очертания и текстура угадывались даже по нему.
Добрую минуту мы сидели молча, созерцая красоту, в то время как вокруг нас звучала эзотерическая музыка кофейни, гудели автоматы, готовившие капуччино, и непризнанные писатели, вдыхая кофейный аромат, строчили романы, которые, может быть, когда-нибудь будут изданы. Блаженное созерцание сблизило нас так, что я ощутил себя прощенным за то, что, можно сказать, похитил шнурочную идею Джен. Ведь с нее начался наш путь к этим волшебным, может быть, подпольным, а может, нет, кроссовкам, а значит, дело того стоило.
Наконец мы оторвались друг от друга, моргая и задыхаясь, как будто между нами был поцелуй, а не экран сотового телефона.
— Когда она сделала этот снимок? — спросила Джен.
Я проверил память камеры.
— Вчера. За пару часов до тестирования.
— Такое впечатление, будто обувка стояла на письменном столе.
— Я думаю, в ее офисе.
Кроссовка стояла на плоской поверхности, вокруг разбросаны бумаги. Больше всего смахивает на рабочий стол Мэнди в офисе клиента.
— Это значит… А что это значит?
— Меня спрашиваешь? Может, посмотрим последнюю картинку?
Она жадно смотрела на экран еще секунду, прежде чем кивнуть. Я кликнул.
На этом кадре толком не запечатлелось ничего. Или, наоборот, нечто ужасное.
Размытые тени, пятна, в одном углу яркая полоса света, похожая на резаную рану. То ли это случайный снимок, сделанный в кармане Мэнди, — такое случается, если кнопки не заблокированы, телефон от непреднамеренного нажатия может куда-нибудь позвонить или послать сообщение, а может и камера сработать. Может быть, когда на Мэнди напали, похитили или… хуже, она попыталась незаметно зафиксировать происходящее, а потом выбросила телефон в надежде, что кто-нибудь его найдет.
Найти мы его нашли, а дальше-то что? Толковых мыслей у меня как-то не возникало.
— Постой. — Джен подвела мою руку с телефоном ближе к своему лицу, так, что экран оказался У самого ее глаза. — Кажется, здесь лицо…
Она отвернулась, покачав головой.
— Может быть. Попробуй ты.
Я присмотрелся поближе. Ну да, если напрячь зрение, вся эта абстрактная круговерть линий, разводов и пятен вроде бы складывалась во что-то узнаваемое. Если постепенно прокрутить все это в мозгу, может быть, она и в лицо сложится. Только вот башка моя уже начинала раскалываться от натуги.
Я проверил хронологию.
— Этот снимок был сделан примерно час назад.
— Чуть раньше одиннадцати? Примерно в это время пришла я.
— Но ты ничего не видела?
Джен покачала головой и снова уставилась на крохотный экран.
— Но ведь эти снимки можно загнать в компьютер, верно? Может быть, есть такая программа, которая сделает их четче?
Я кивнул.
— У меня есть одна знакомая. Спец по визуальным
— А как насчет копов, Хантер?
Я глубоко вздохнул. Лекса жила всего в двух кварталах отсюда. Это не займет много времени.
— Они подождут.
Глава восьмая
— Придется снять обувь, — сказал я Джен перед дверью Лексы.
— Ладно. Она что, сдвинута на дзен-буддизме?
— Нет, на чистоте.
Лекса Леголт ежедневно чистила свою квартиру с помощью маленького реактивного пылесоса, содержа ее в стерильности, как биолабораторию. У меня всегда возникало ощущение, что ей следовало просить своих гостей надевать белые комбинезоны и маски, но, возможно, это все-таки был бы перебор. Лекса (сокращение от Александры) собственных микрочипов пока еще не делала.
А вот чем она занималась вплотную, так это компьютерами, которые вечно стояли со снятыми кожухами и выставленными напоказ внутренностями, потому что в них постоянно что-то менялось, снималось, добавлялось, паялось и чинилось. В ее квартире пыли было не место.
Я уже звонил снизу, перед входом в подъезд, но дверь отворилась только после особого, условного стука, означавшего, что обувь снята.
Хозяйка была одета в безукоризненные хаки и облегающую розовую футболку: на поясе висел карманный компьютер. В ней сосредоточились все признаки заядлого компьютерщика: смущенная улыбка, тонкие очки, короткие волосы, эльфийские черты лица и чувство моды японского тинэйджера. Ее облик был настолько прост и чист, что напоминал тех женщин, которых дизайнеры моды рисуют всего несколькими размашистыми линиями.
Познакомившись с Лексой, я потратил несколько месяцев на попытки ее закадрить, но все закончилось обломом в один жуткий момент, когда она заявила: что ей во мне нравится, так это насколько я напоминаю ей ее саму, когда она была моложе и со всего этого еще ловила кайф. Виду я, конечно, не подал, но — облом!
— Привет, Хантер.
Она крепко обняла меня, потом отстранилась, глядя через мое плечо.
— О, привет…
— Джен, — подсказал я.
— Ага.
Лекса медленно кивнула.
— Мне понравилось, что ты вчера выдала, Джен. Очень в струю.
Это вызвало смущенную улыбку, которая нравилась мне все больше с каждым разом, когда я ее видел.
— Спасибо.
Мы скользнули в квартиру, и Лекса немедленно закрыла за нами дверь, чтобы отгородить от всякой пыли, кружившей вслед за нами.
Я вручил ей кофейную чашку в качестве подарка. Она всегда утверждала, что ее мозг не более чем машина для трансформации кофе в спецэффекты.
С расширенными в темноте глазами Джен вбирала в себя блеск стиля хай-тек. Солнечные лучи почти не проникали сквозь тяжелые шторы (как и пыль, солнечный свет был здесь вне закона), но апартаменты вокруг нас светились. Вся мебель Лексы была сделана из нержавейки, используемой в ресторанных кухнях. Поблескивал металл, горели красным и зеленым глазки зарядных устройств разнообразнейших приборов — пары сотовых телефонов, МР3-плеера, трех ноутбуков, даже электрической зубной щетки у кухонной раковины. (Несмотря на тонны кофе, зубы Лексы были такими же чистыми, как и ее квартира.) И конечно, там было несколько стационарных компьютеров и экранные заставки на мониторах — клубящиеся шары и разводы света отражались на стальных поверхностях по всему помещению. Детектор-браслет Джен, ощутив, что попал в родную среду, тут же присоединился ко всему этому миганию и свечению. Лекса заметила браслет, одобрила его кивком, а я почувствовал себя смутно польщенным этим знаком одобрения, хотя и непонятно, с какого боку.