Горше полыни мед
Шрифт:
Обломки разбившегося самолета обнаружены с воздуха, они разбросаны на очень большой территории. Правда, обращает внимание на себя одна особенность: самолет словно начал разваливаться еще в воздухе или прямо на подлете к земле, куски фюзеляжа и тела лежат по траектории полета самолета. В настоящее время не обнаружено тело только Анны Храмовой, жены Дениса Храмова. Сам Денис Храмов погиб, он был сыном Храмова Егора Петровича, российского миллиардера и основателя магазинов «Десяточка» и «Ералаш».
Следователи рассматривают все версии крушения самолета – это теракт на борту, плохие погодные условия, человеческий фактор (ошибка пилотов), технический сбой (отказ множества систем) и экстремальное термическое воздействие (сильный пожар на борту).
При отсутствии пожара на месте крушения и небольшой скорости и высоте полета перед катастрофой «черные ящики» будет очень легко найти, и они будут максимально быстро расшифрованы…
– Так вот куда направлялись военные КАМАЗы – к месту разбившегося самолета, – спокойно произнес Константин, не отрывая глаз от голубого экрана. Девушки словно по команде устремили свои взгляды на мужчину. А он, не обращая ни на кого внимания, подумал: «И эти странные ночные толчки, о которых говорила Арина, которые сотрясали Боровиково, скорее всего, от падения кусков разбившегося самолета».
Анна постепенно приходила в себя, она тихонько заплакала, как-то самозабвенно, натурально, без надрыва, капля за каплей выплескивая слезами всю горечь от потери любимого человека и от жалости к себе. Ее никто не успокаивал, да и какие слова утешения могут помочь человеку в минуту осознания того, что беззаботное, счастливое прошлое уже не вернется никогда. Вскоре тихое всхлипывание Анны стало перерастать в тяжелый, режущий уши вопль.
– Аня, пожалей себя, не надо так убиваться, – первой прервала немое молчание Нюра, которой было невыносимо видеть страдания девушки. Она на миг представила, что вот таким образом, не приведи, Господи, конечно, когда-нибудь могла потерять своего родного, любимого Костика, и у нее сердце зашлось от жалости к себе.
– Может, тебе успокоительное накапать? – предложила сочувственно Арина.
– Рука… Рука болит… Сил моих нет, – продолжая стонать, пояснила, изнывая, Анна, покачиваясь из стороны в сторону.
Костик тут же правильно отреагировал и предложил:
– Так что, будем вправлять? В больницу в районный центр я тебя не смогу доставить, у меня в баке в машине бензина столько нет… Есть другой вариант, продлевающий твои мучения, сиди жди, пока за тобой приедут.
– Не могу терпеть, сделайте что-нибудь, – выла самозабвенно девушка, согласная в данную минуту на что угодно, лишь бы прекратить эту изматывающую боль.
– Нюра, неси из машины мою походную аптечку, – обратился к жене Костя, а сам неторопливо, со знанием дела отправился на улицу мыть руки.
Вернулся Костя с полотенцем в руках, Нюра сбегала к машине довольно-таки быстро, раскрыла аптечку, которая, скорее всего, напоминала медицинский походный чемоданчик и бросила:
– Что приготовить?
– Нам нужна анестезия, давай шприц с новокаином, – скомандовал вернувшийся вместе с Нюрой Костя.
Анна вытаращила испуганные, мокрые от слез глаза:
– Господи, вы еще и укол мне ставить сами собираетесь?
Но никто не обратил на нее внимания, ее вопрос повис без ответа. Арина села у стола на место, где недавно сидел Костик, и смотрела на супругов с восхищением, думая:
«Надо же, они словно в операционной, спокойно и ровно готовятся к операции».
– Анна, пересаживайся на стул, – скомандовал Костя голосом, не терпящим возражения, – вот молодец, поверни голову к здоровому плечу, – Костя нашел пальцами какую-то одному ему известную точку под нижним краем ключицы, принял у Нюры шприц и в эту точку ввел раствор новокаина. Анна болезненно поморщилась, закусив нижнюю губу, побагровела от напряжения, глаза ее увлажнились от боли, но она не проронила ни звука.
– Молодец, – приободрил Костя девушку, – теперь ждем минут пять, пока не наступит анестезия, а после приступим к вправлению вывиха любым методом, – добавил мужчина, скорее всего, для того, чтобы отвлечь Анну от волнительных мыслей, и продолжил спокойно и ровно пояснять: – существует несколько способов вправления вывиха, но мы воспользуемся способом Мухина-Мота, – и, подмигнув девушке, весело произнес: – не переживай, все будет сделано лучшим образом, ты сразу получишь облегчение… Ну что, приступим! – скомандовал себе мужчина, потирая руки.
Костя через лопатку девушки со стороны поврежденного сустава привязал полотенце к спине, перекинул его через подмышку. Затем он согнул руку девушки в локте и поднял ее в сторону до уровня плеч. В этой позиции он аккуратно стал потягивать руку по оси плеча, одновременно слегка потряхивая и вращая ее из стороны в сторону, словно прислушиваясь. Арина с Нюрой как завороженные, затаив дыхание, наблюдали за профессиональными действиями мужчины. Что-то негромко щелкнуло, Анна громко болезненно вскрикнула, и в помещении повисла тишина.
– Замечательно, – констатировал Константин, – теперь не бойся, но все же осторожно попробуй пошевелить рукой.
Девушка недоверчиво посмотрела на своего спасителя и с опаской перевела взгляд на свою руку, воспоминания о нестерпимой боли были еще свежи в памяти. Ей до конца не верилось, что самое страшное уже позади.
– Ну же, смелее, – подталкивал Костя Анну к действию. Она легонько приподняла руку и улыбнулась.
– Да, могу спокойно двигать рукой, почти не больно, немного, правда, ноет плечо.
– А что ты хотела? Это же серьезная травма, – пояснил Костя, – после вправления вывиха боль уменьшится, но полностью утихнет только через два, а то и четыре месяца. Причем, я тебе скажу так, болевое ощущение будет уменьшаться постепенно, медленно сходя на нет. Так что надо ждать, ну и, самое главное, беречься, плечо ныть еще долго будет.
Девушки облегченно вздохнули, вроде все получилось как надо.
– Ой, слушайте, а что же нам делать? – первой спохватилась Нюра, собирая вытащенные из аптечки медикаменты и складывая их аккуратно назад в том порядке, в котором ее научил муж, – Анну же все ищут, с ног, наверное, сбились, а она здесь сидит, цела и невредима. Надо как-то дать знать родным хоть, что ли. Ну, чтобы не волновались.