Горячая штучка

Пражская Таша

На пороге Станислав Эдуардович, собственной персоной. Твою ж налево. И это мой первый рабочий день. Надеюсь, меня не было слышно снаружи.

Стоит, ухмыляется, наводит на меня фотоаппарат, язвительно сообщая что в свой первый рабочий день окажусь ровнёхонько на доске отличившихся. Мол, сразу видно, кто хороший работник.

Вот гад.

— вижу, Ярослава, вы вполне освоились на рабочем месте.

— вам чем-то помочь, Станислав Эдуардович? — блею козочкой.

— нет, ну что вы, не буду вас отвлекать.

Машет мне полароидной

фоткой, и прикрывает за собой дверь.

В мыслях сразу мелькает сценарий примерного поведения для подобных случаев, который внушала Танюша:

— «та-ак граждане лаборанты, кто хочет поработать»?

— «я»!

— «кто хочет»?

— «я»!

Но мой сценарий как всегда не по плану… Опять отличилась.

Марк Захарович — главный лаборант, скоро уходит на пенсию. Так что я тут останусь за главного, и надеюсь, не доведу их до краха или нервного тика. Прям пальчики скрещиваю.

Глава 32

С утра забегаю на уровень смертных за чашечкой кофе и тороплюсь вниз. По пути замечаю улыбки коллег, которые кивают в сторону лифта. Доска почёта, будь она трижды неладна, кажется существует — вижу себя во всей красе с яркой надписью — «поприветствуем новенькую в дружном коллективе». Теперь меня все кому не лень знают в лицо, и хм… не совсем в лицо.

Ну хоть фотку перевернул, только в итоге я сижу в раскоряку, халат где то под бородой, руки распахнуты в стороны — в жесте «готова к объятиям дружного коллектива», и волосы как у ведьмы — взлетевшие вверх. Вмиг обрела популярность — нестандартным подходом к работе, именно это значилось в приписке под фото.

Так бы зубы ему и пересчитала, Эдарасычу этому, за сквернословие о лаборантах. Зато резко отпала необходимость в знакомствах. Моя популярность пришлась мне на руку.

Отпиваю кофе, залетаю в лифт и вижу перед собой кошмарный кошмар, продолжение распрекрасного утра, — да это ж виброгад-бородач, собственной персоной и весь при параде — галстучек, пиджачок, тот самый кейс, который я пульнула на соседний ряд самолёта. Я даже глазки протёрла но не развидела. И пикнуть не успела, не то что выбежать, замерла испуганной мышью и молча юркнула в угол, авось не заметит.

Зажмурилась, я типо «в домике», — и, тихонечко приоткрыв один глаз, заметила хищный оскал в мою сторону. Узнал-таки.

Вот и откуда он опять свалился на мою голову? И за что?

— ну здравствуй, соседушка, — скалится и надвигается на меня.

— эмм… привет птенчик, — щебечу ласково а сама жмусь в угол, — а ты тут… какими судьбами?

— соскучился по тебе, давно не виделись, — смотрю в страхе, как нажимает на кнопку экстренной остановки лифта.

— ну как жеж, как сейчас помню… тот расчудесный вечер..

— это… который ты мне обломала? — рявкает на весь лифт.

— между прочим, я от насилия спасалась, — смотрю с вызовом, упёрла руки в бока.

— это я то насильник? — слышу скрежет зубов, надвигается ещё ближе и буквально

припечатывает меня к стенке.

— н-нет, что ты, как ты мог такое подумать, — язвлю.

— знаешь что?

— что-о? — тяну с придыханием, а сама аккуратненько двигаюсь в сторону кнопок.

— а вот что, — на этой фразе он меня разворачивает, задирает подол халата и с громким шлепком припечатывает ладонь к моей пятой точке. Кажется, этот звонкий шлепок запомнится моей жопе надолго. Мстя моя будет страшна, это точно.

— ай! — вскрикиваю и пытаюсь вырваться, — мудак!

— повтори, что сказала… — хрипло шепчет мне на ухо, прижимаясь ко мне всем телом.

— размечтался, гад, — чувствую, как кое-что очень твёрдое настойчиво упирается в мою спину..

— оо да-а, — хмыкает в шею, — мечтаю, прям сплю и вижу как накажу тебя, и за полёт, и за самолёт, и за звание писькотряса, и за игры за ширмой, и за то, что яйца свои отморозил на лавочке, и за то, что запечатлела мой героизм и всем показала, — судорожное дыхание обжигает меня, так, что дрожь по телу, а он всё продолжает перечислять мои якобы прегрешения, и с каждым новым шлёпает меня снова и снова.

— п-пусти меня, — задница уже горит как адское пламя, изворачиваюсь и мстительно выплёскиваю на него кофе. Удовлетворённо смотрю вниз, подмечая как намокает его рубашка и штаны спереди. Мой халат кстати тоже, но дело сделано, а вот теперь… точно нужно спасаться. И пока он, охреневая, смотрит на свой костюмчик, ударяю по блокиратору и следом по кнопке цокольного этажа. Закроюсь в лаборатории и никто меня оттуда не выманит. Выбегаю и мчусь в кабинет.

Сзади слышатся маты, пыхтение. Но не на ту напал, бородач. Успеваю замкнуться в своём кабинете и с дикой радостью слушаю, как он ломится в дверь, с криком: — «да я тебя».. «да чтоб тебя».

Снимаю мокрый халат под его смачные маты под дверью, надеваю наушники чтобы приглушить этот ор и откидываюсь на спинку стула. Фу-ух. Вот это встреча… Надо бы разузнать из какого он отделения. Вот возьму и нажалуюсь на него, синяки свои покажу… хм, на заднице, но зато всю пятерню сразу. Вот и пусть потом изворачивается, гад небритый.

В коридор решаюсь выглянуть через полчаса, вроде всё тихо. На цыпочках выхожу и иду к Марку Захарычу. С мануалом разобралась, игры в сторону, пора приступать к практике.

Глава 33

/Гад небритый/

Вспоминаю её упругую пятую точку и моё промокшее причинное место, и не знаю ржать или плакать. Вот всегда так, хочу её сделать но сам попадаю впросак. — Что за нахер?

Скоро пальцев не хватит, для подсчёта — кем я стал за последнее время — Аид, гад, бородач, ссыкун, писькотряс, герой, птенчик…

«Забыл упомянуть — рукоблудника-членотёра», — нашёптывает внутренний голосок. Фак ему.

Довела, блядь. Я — Босс. И она будет меня уважать и будет ссать кипятком от одного моего присутствия в её жизни.