Горячая штучка

Дарк Эмилия

— А когда Кирилл родится? — Спросила Агун в который раз.

— Почему Кирилл? Вдруг это будет девочка?

Мы с Андреем каждый раз смеялись и отвечали, что жизнь полна неожиданностей, и все может произойти совсем не так, как хочется.

— А когда он родится? — Не унималась Агун.

— Как только родится, сразу тебе сообщим. — Отвечали мы в очередной раз любопытной дочке.

Спустя месяц я взяла ее с собой, чтобы, наконец, узнать пол ребенка. Врач долго и томительно смотрела и отвечала на вопросы Агун, отвлекаясь от своего занятия. Наконец,

она выдохнула и сказала:

— Мальчик.

Агун подскочила и начала радостно кричать.

— Я же говорила! Я говорила, что мальчик! Я знала, что это братик!

Мы смотрели и не могли поверить. То ли это было удачное стечение обстоятельств, то ли Агун, действительно, чувствовала. А я была просто счастлива, что у меня снова будет сын. Я всегда хотела двух детей, но не думала, что это возможно в моем возрасте. Этот ребенок сможет восполнить мою потерю сына. Все складывается, как я и хотела. А может, вселенная меня услышала?

Андрею пришлось нанять гувернантку, чтобы она помогала по дому. Я почти не могла передвигаться, и она во всем мне помогала. Андрей вернулся после работы, обнял меня и начал массировать отекшие ноги.

— Я боюсь рожать.

— Не бойся, все будет хорошо, я буду рядом.

— Как рядом?

— Я пойду с тобой на партнерские роды и буду держать за руку, чтобы тебе было спокойнее.

— Ты уверен, что тебе это нужно? Это не самый приятный вид… — Сказала я, сомневаясь в его предложении.

— Ничего неприятного. Я просто буду полностью поддерживать. Надо записаться на подготовку, и все получится.

С Андрее ничего не страшно. Он поддержит меня абсолютно во всем и всегда. Если муж будет рядом при родах, то все точно пройдет хорошо, и мне не о чем переживать.

Мы записались на подготовку и ходили вместе до самых родов. Чтобы он представлял себе, как все происходит, нам показали фильм о рождении ребенка, и все мужчины в группе отвернулись, бледнея от увиденного, но Андрей… Он и бровью не повел. Любимый внимательно смотрел и задавал вопросы преподавателю. Какой же он мужественный и бесстрашный! Я сидела и гордилась им, улыбаясь во весь рот.

Спустя еще один месяц, я практически не могла встать, а малыш внутри пинался и кувыркался. Агун постоянно подбегала к животу, пела ему и ждала, пока его ножка снова дернется.

Андрей приходил домой после рабочего дня и делал массаж, чтобы облегчить мои страдания. Я чувствовала себя старой бабкой, кряхтящей и ворчащей, а муж ходил и смеялся над моим состоянием, а потом любяще и нежно целовал.

Конечно, это же его первый и единственный родной ребенок. Он и мечтать о таком не мог, тем более в таком возрасте. Он сделал бы все, чтобы это чудо появилось на свет. Да и я не могла даже подумать, что мечта сбудется. Врачи радовали хорошим прогнозом, и мы ждали скорее пополнения.

В один вечер я сидела в гостиной и почувствовала жуткую боль. Неужели это он? Еще немного, и я увижу личико своего сына, буду укачивать его и целовать. Мне хотелось скорее прижаться к его маленькой красненькой щечке. Мне казалось,

что с его появлением, я смогу искупить вину и залечить свою боль. Я винила себя в том, что не уберегла моего сына, и этот малыш… Словно мой сын снова возвращается ко мне! Понимаю, глупо, но говорят, что беременных частенько бредовые мысли посещают.

Неожиданно отошли воды, и Андрей пулей собрал вещи и отнес меня в машину. Я ехала и кричала на всю машину от боли: казалось, что я рожу прямо здесь, не доезжая до роддома. Я не смогу самостоятельно дойти до роддома. Лучше рожать здесь, чем терпеть столько времени адскую боль.

— Тихо, успокойся, дыши. Мы скоро приедем. — Пытался меня успокоить Андрей.

Конечно, он не справился со мной, да и я не могла идти. Он побежал в больницу и позвал врачей. Несколько медбратьев схватили меня и перетащили на носилки, но я уже ничего не видела.

На всю жизнь

Из-за боли сыпались искры из глаз, а слезы затуманивали все вокруг. Я слышала голоса, и тут же они пропадали. Я будто теряла сознание на несколько минут, а потом боль снова меня приводила в чувства.

Казалось, что проще умереть прям здесь, чем рожать дальше. Если сейчас было настолько больно, то что будет потом? Как я с этим справлюсь. Я не видела Андрея, но чувствовала всей душой, что он рядом. Мне так хотелось ему сказать, что я больше не могу это терпеть, но лицо сводило, и из губ выходили только сиплые крики.

Дорога до отделения казалась бесконечно долгой, а звуки колес каталки гремели, отдавая в белых коридорах эхом. Я вся истекала потом и чувствовала, что голова готова лопнуть от такого напряжения.

Наконец, меня довезли до кабинета и попытались пересадить на специальное кресло. Почему они не могут оставить меня так? За что врачи меня так мучают? В мыслях пролетала вся моя жизнь, а затем пустота и адская боль.

Врачи просили сохранять сознания, и я пыталась собраться, насколько могла. Андрей держал мою руку и плечо, повторяя постоянно, что он рядом. Я ждала, когда это уже закончится и не понимала, почему сын все еще не вышел.

— Выход закрыт. Плацента мешает ребенку выйти. Делаем кесарево. — Сказал врач, и медсестры забегали, собирая все нужное. Меня закрыли шторкой и сделали укол. В какой-то момент люди вокруг начали плыть, а звуки становились тише и тише. Мне так захотелось спать, что я не могла контролировать закрывающиеся веки.

Андрей волновался и кричал на врачей, краснея и вытирая пот со лба, но у врачей была важная операция: им надо было разрезать живот и достать ребенка. Я уже ничего не чувствовала, и весь ужас происходящего перешел на мужа. Когда операция была закончена, меня перенесли в палату восстанавливаться.

— Вам очень повезло. — услышала я сквозь пелену сна, — В таком возрасте не каждый может родить. У вас очень сильная жена. Поздравляю вас с рождением сына!

Это был голос врача, и Андрей, наконец отойдя от происходящего, начал снова переживать.