Горячая тень Афгана
Шрифт:
— Черт возьми! — закричал какой-то экзальтированный военный с голым торсом, когда я, поправляя на себе куртку, спрыгнул на бетон, — Все на хрен разбежались, а грузить кто будет? Мне, что ли, это больше других надо?
Я обошел грузовик, застегнулся на все пуговицы и вошел в образ только что прилетевшего пассажира, которому все здесь в новинку, и он понятия не имеет, куда идти и что делать дальше.
Дверца микроавтобуса отъехала в сторону, из него показался бритоголовый человек в солнцезащитных очках. Он сам подошел к мужчине с чемоданом, который стоял в тени
Кажется, он больше никого не встречал. Я поторопился подойти. Играть излишнюю нервозность не было необходимости, так как я нервничал сам по себе и вполне естественно, потому как не верил в успех и вынимал из кармана поддельный договор как гранату.
— Секундочку! — крикнул я бритоголовому, который уже поднял ногу, чтобы зайти в «Ниссан» следом за мужчиной. Тот повернулся в мою сторону. — Наверное, мне к вам, — сказал я, протягивая договор.
Я понял, что человек в очках удивлен. Он не спешил взять из моих рук сложенный вчетверо лист, мельком посмотрел по сторонам, затем — снизу-вверх — на меня. Я должен был что-то сказать.
— Наверное, вы меня не ждали. Я должен был вылететь через неделю, но так сложились обстоятельства…
Бритоголовый взял лист, развернул его. Я не видел его глаз и не знал, в каком месте он читает, на каком слове его взгляд остановится. Мне казалось, что он смотрит в договор слишком долго. Это только первый лист, думал я, а он получился лучше, чем второй, где стоит печать. Она-то вышла просто безобразно.
Бритоголовый не стал смотреть второй лист, поднял голову:
— В охрану? — спросил он.
Я кивнул.
Он спрятал договор в карман и показал рукой на дверь автомобиля.
— А ваши вещи?
— У меня нет вещей, — ответил я, заходя в салон и думая о том, когда меня пристрелят: по дороге иди по прибытии на место?
Дверь захлопнулась. Я сел рядом с мужчиной, прилетевшим этим самолетом и, как коллега коллеге, пожал ему руку. Бритоголовый расположился напротив, откинулся на спинку, широко расставил ноги. Как я ненавижу темные очки! Куда обращен его взгляд? Под ноги, в окно или на меня? А может быть, он уже спит?
На окнах дрожали желтые шторы. Я попытался сдвинуть в сторону одну из них, но бритоголовый коротко приказал:
— Не трогать!
Серьезный парень! Я стал смотреть вперед. Часть лобового стекла я видел между спинками кресел и некоторое время пытался запоминать дорогу, но очень быстро понял, что это совершенно бесполезное занятие. В этом светлом пятне я видел лишь серую ленту, мелькающую, как поверхность точильного камня.
Я откинулся на спинку и стал наслаждаться быстрой и бесшумной ездой. Когда я корпел над листом бумаги, рисуя по памяти логотип и печать договора, то совсем не думал о том, как буду выпутываться из той ситуации, в которую так хотел вляпаться. И вот бритоголовый клюнул на мою подделку (или сделал вид, что клюнул!), и мы мчимся черт знает куда. Я кинул
— Долго ехать? — спросил я бритоголового.
— Узнаешь, — нехотя ответил он.
Мужчина, сидящий рядом со мной, был не в настроении и недружелюбно косился на меня.
— А вы не знаете, — продолжал я нести какую-то ахинею, — аванс нам выплатят сразу?
Этот вопрос я адресовал обоим, но бритоголовый вообще не отреагировал на него, а недавний пассажир самолета пожал плечами и пробормотал:
— Дай бог, чтобы вообще заплатили.
Вскоре бритоголовый повернулся к водителю и, хлопнув его по плечу, сказал:
— Останови! — Затем повернулся к нам и добавил: — Выходите!
— Разве мы уже приехали? — спросил я.
— Без разговоров! — со скрытой угрозой в голосе повторил он и положил правую руку на бедро, словно хотел показать, что готов вытащить оружие.
Мужчина схватился за свой чемодан, но бритоголовый прижал его ногой к полу.
— Это можно оставить.
Я вышел первым. Машина стояла на обочине дороги. За покрашенным известью ограждением начиналась бездна. Вокруг нас громоздились горы. Я сбросил в пропасть камешек. Мой, так сказать, коллега, вышел из автомобиля лишь наполовину: голова его все еще оставалась в салоне, и он смотрел, как бритоголовый перебирает его вещи.
— Это что?
— Нож. Консервы открывать, да мало ли еще для чего…
— Не положено, — перебил бритоголовый и швырнул нож в открытую дверь. Тот пролетел над моей головой и исчез в бездне.
— Что вы делаете? — начал было возмущаться мужчина, но наш гид поднес к его носу маленькую коробочку.
— А это что?
— Станок для бритья.
— Запрещено! Вас что, не предупреждали?
Коробочка последовала за ножом.
— Э! э! Вы что?! Чем, по-вашему, я теперь должен бриться?
— Отращивайте бороду.
— Это просто какой-то бандитизм! — Мужчина повернулся ко мне, словно искал защиты или, на крайний случай, сочувствия. — Говорили, что солидная фирма, а что позволяют себе!
Бритоголовый закончил обыск чемодана, защелкнул замки и вышел из машины.
— Руки за голову! — рявкнул он и, пока мужчина раскрывал от удивления рот, быстро обыскал его с ног до головы.
Наступила моя очередь. Не дожидаясь грубых слов, я сделал «руки за голову» и широко расставил ноги. Карманы мои были пусты, и бритоголовый долго не задержался около меня.
— В машину!
Мы вернулись на свои места и поехали дальше. Бритоголовый разлегся на обоих сиденьях сразу, и теперь я не мог видеть даже небольшой части лобового стекла. Машину кидало из стороны в сторону, то мой сосед наваливался на меня, то я на него. Похоже, что мы мчались по крутому серпантину горной дороги.
— Вы химик? — спросил я соседа.
Бритоголовому, кажется, не понравилась моя любознательность, и, прежде чем сосед утвердительно кивнул, он поморщился, оскалил зубы и буркнул: