Горячие камни
Шрифт:
– Уверена, – Полина ободряюще улыбнулась. – Пойдем.
Выбравшись на камни, они быстро оделись. Димка заметно дрожал и упорно не смотрел на свою подругу. А девушка, в свою очередь, пыталась скрыть тоскливое раздражение.
Она не собиралась винить Димку в его страхах – в конце концов он не супермен. С шестью физически развитыми парнями шутя справляется лишь герой какого-нибудь крутого боевика, в жизни же далеко не все так просто. Однако разве не мог бы ее друг быть хотя бы немного смелее? Хотя бы чтоб не
Не дав этим мыслям как следует оформиться, Полина прогнала их прочь. Осталось лишь навязчивое: "Ну надо же было такому случиться!" – и чувство стыда.
Впрочем, событие отвлекло ее от прежних переживаний, и произошедшее в начале вечера осталось только на самом краю сознания. Как ни странно, сейчас девушка чувствовала себя лучше, чем прежде, хотя едва ли это понимала.
Компания, нарушившая их покой, уже давно скрылась из виду, но Полина с Димкой на всякий случай пошли в противоположную сторону.
– Гады, – сказал Димка через некоторое время, нарушая молчание. – Чернь. Profano vulgo. Им наплевать на всех остальных.
Он говорил это с настолько серьезным лицом, что Полина рассмеялась:
– Ах, Дима, я обожаю, когда ты ругаешься на латыни.
Взгляд парня наконец-то оттаял.
– Ну, – произнес он с меньшим пафосом, – это было безобразие.
– Все позади, – заверила Полина. – Зато представь, как через несколько лет мы будем вспоминать эту глупость. Вспоминать и посмеиваться над собой.
Димка едва заметно покраснел, но не стал комментировать высказывание подруги.
Он проводил ее домой, и по дороге тягостное настроение полностью развеялось. Разговор вернулся к обычным темам, а Димка – к всегдашнему себе. Однако Полина никак не могла избавиться от чувства: что-то изменилось. Она по-прежнему испытывала нежность по отношению к парню, только вот эта нежность стала другой.
А значит, их отношениям тоже было суждено измениться. Но девушка не хотела об этом думать.
Вечером, уже лежа в кровати и засыпая, Полина впервые ощутила прикосновение чего-то холодного. Ощущение было таким, словно на ее живот положили металлический шарик – и тут же сняли. Мгновенно очнувшись от полудремы, девушка сбросила одеяло и осмотрелась, однако никаких металлических шариков поблизости не оказалось.
"Наверное, приснилось", – подумала она и, перевернувшись на бок, снова скользнула в мягкую дрему.
2
Утро разбудило ее пением птиц. Солнце поднялось над верхушками деревьев и уже некоторое время заглядывало в спальню. За окном слышались шаги прохожих и разговоры соседок. Ранняя свежесть успела развеяться, уступив место нарастающей духоте. И – ни малейшего намека на ветер или облака.
Полина взглянула на часы: половина девятого.
С кухни донесся негромкий звон посуды. "Суббота, –
Как быстро на каникулах теряется счет времени!
Дверь в ее комнату была прикрыта: по выходным мама часто вставала раньше и, начиная готовить, старалась оградить спящую дочь от неизбежного шума. Через полчасика она войдет в окружении аппетитных запахов и скажет: "Полиша, стол накрыт. Иди умываться!"
Все будет, как раньше. Или почти как раньше.
Полина тихонько встала и выглянула в незанавешенное окно.
У соседнего подъезда стоял оранжево-желтый молоковоз, но очереди к нему уже не было. Две старушки – одна с литровой банкой молока в руках, другая с бидоном – о чем-то мирно беседовали в нескольких шагах от машины. Продавщица терпеливо наблюдала за полуслепым старичком с клюкой, который, очевидно, тоже собирался купить молоко, но из-за сильной хромоты делал очень маленькие шажки. Водитель, воспользовавшись паузой, заглядывал под капот, намечая следующие цели для починки старенького колхозного ГАЗа.
Лето и жара сказывались на всех: если не считать старичка-инвалида, каждый двигался медленно, с заметной ленцой. Спустя несколько часов движения станут еще более плавными, разговоры – еще тише, и даже птицы перестанут петь. Все живое спрячется в тень, изнывая от неумолимого зноя.
Лето…
Полина любила это время года. За длинный день, за теплую воду в реке, за отсутствие надоевших школьных уроков и домашних заданий. За возможность беспрепятственно заниматься тем, что нравится.
Повернувшись к письменному столу, она выдвинула один из ящиков. Среди неизбежных школьных принадлежностей нашла аккуратную, но уже прилично потертую общую тетрадку. Задумчиво рассматривая ее, присела на краешек кровати. Открыла первую страницу.
Пусть солнце улыбается всегда,
Пусть неба не поблекнут краски.
Любая неприятность – ерунда,
Ведь наша жизнь не хуже доброй сказки.
Стишок был старательно выведен фиолетовыми чернилами прямо посередине чистого листа. В уголках – зеленые и красные завитушки.
Дела давно минувших дней. Помнится, она очень гордилась этим своим творением: все получилось очень складно, с рифмой, смыслом и размером. Но проходили месяцы, годы, и стишок казался Полине все более несовершенным. Смысл – слишком наивен, очень похоже на песенку "Пусть всегда будет солнце". Размер… ну да, во второй строке куда-то подевался один шаг: вместо пятистопного ямба получился четырехстопный. Фраза "не хуже доброй сказки" звучала не совсем удачно.