Горячие сердца
Шрифт:
– Ты готова извиниться передо мной, моя прелесть? Надеюсь, моя любовь покажется тебе слаще моей кары.
Не дожидаясь ответа, он перевернул ее на коленях, сжав ладонями ее груди. Нагнувшись, он восторженно прильнул губами к обоим розовым соскам, превращая их в плотные, упругие бугорки. Китти закрыла глаза, сразу растаяв от одного его прикосновения. Он знал, как пробудить в ней неукротимое желание. Она перестала сопротивляться, охваченная приливом бурной страсти, которую мог вызвать лишь он один. Обвив руками его шею, она притянула его к себе, и их губы слились. Они мягко опустились на
– Моя маленькая злючка, – усмехнулся он, возясь с собственной одеждой. – Как приятно одерживать победы над тобой, любовь моя, ведь у тебя такой горячий, неукротимый характер. Я хорошо изучил тебя за то время, что мы провели вместе, и знаю, как заставить тебя изнывать от страсти.
– Никогда не покидай меня, Тревис, – пробормотала она. – Когда ты держишь меня в объятиях, как сейчас, мне кажется, ничто на свете не причинит мне боли.
– И если это в моих силах, так и будет. Положись на меня, Китти. Я не думал, что когда-нибудь снова смогу довериться женщине, но с тобой я готов рискнуть. Не подведи же меня и сделай так, как я тебя прошу.
Отправляйся вместе со мной в одном из санитарных фургонов, пока войне не придет конец. Ждать уже осталось недолго. А потом мы вместе начнем новую жизнь и оставим все печали в прошлом.
Он отодвинулся от нее, и Китти с трудом поднялась на ноги, внезапно почувствовав смущение и стыд из-за своей наготы. Сбежав по берегу реки, она бросилась в воду. Тревис последовал за ней. Когда они оказались рядом, погруженные в воду по шею, Китти обернулась к нему, и ее взгляд отразил всю боль, которую она испытывала сейчас.
– Я люблю тебя. Верь мне, Тревис. Я знаю, что ты прав, говоря, что я упряма и своевольна и порой веду себя совсем не так, как подобает леди. В то время как другие девушки учились вышиванию, вязанию и плетению кружев, я пользовалась каждым удобным случаем, чтобы ускользнуть из дома и отправиться на охоту или рыбалку вместе с отцом. Кроме того, у меня появилось пристрастие к медицине, и я всегда мечтала стать врачом.
– Китти, я все это знаю. Твой отец часами рассказывал мне о дочери, которую любил всем сердцем. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к нашему будущему. Я люблю тебя такой, какая ты есть. – Он лукаво подмигнул ей. – Уж я-то знаю, как совладать с твоим несносным упрямством, любовь моя.
Она попыталась улыбнуться в ответ, но безуспешно.
– Тревис, ты говоришь, что мои чувства тебе понятны. Тогда почему ты никак не хочешь взять в толк, что я должна осуществить мечту своего отца? Обязана сдержать обещание, которое когда-то ему дала. Я не могу уехать отсюда, оставить землю Райтов.
Он раздраженно ударил по воде ладонью, и в воздух поднялся целый фонтан брызг.
– Черт побери, женщина, – неужели ты не понимаешь, с какими трудностями придется столкнуться, если ты решишь остаться? Эти люди ненавидят тебя не меньше, чем твоего отца. Они сожгли вашу ферму.
– Но почему они должны ненавидеть меня? Я ухаживала за их ранеными, боролась за жизнь каждого солдата Конфедерации, хотя сама едва держалась на ногах. Я обходилась без еды, чтобы поделиться своим пайком с ранеными. Люди здесь знают, что я не сочувствовала северянам, как мой отец. Лишь по
– Боюсь, что они посмотрят на это совершенно по-другому, – возразил Тревис. – Китти, слух о смерти Натана Коллинза скоро разойдется по всей округе, и правда будет до такой степени искажена, что вся вина ляжет на тебя. В этих краях твоего отца считали предателем, а его убийца станет для твоих соседей мучеником и невинной жертвой. Они не захотят видеть тебя здесь, в графстве Уэйн. Неужели это не приходит тебе в голову? И у тебя еще хватает глупости предположить, будто я, солдат армии северян, останусь здесь вместе с тобой! Как, по-твоему, они посмотрят на это?
– Но ведь Север уже почти одержал победу в этой войне, – возразила она. – Ты сам мне так сказал. Юг разгромлен. Кто осмелится поднять руку на солдата армии северян?
Он запрокинул голову и рассмеялся, и звук этот отдавался эхом среди заповедной тишины леса.
– Милая моя, как же ты наивна! Неужели ты думаешь, что, когда Юг сдастся, ненависть между двумя сторонами уйдет в прошлое? Иногда мне кажется, что, напротив, все станет только хуже. Нет, самым разумным для нас обоих было бы покинуть эту часть страны.
– Я никогда не оставлю родной дом.
– Думаю, что нам лучше поговорить об этом чуть позже. Китти. Когда мы войдем в Голдсборо, у тебя будет возможность убедиться, какой прием тебя там ожидает, и ты поймешь, что наша единственная надежда обрести счастье в том, чтобы пустить корни где-нибудь еще.
Он принялся смывать с себя грязь. Китти тоже стала мыться, но все ее мысли вращались вокруг фермы и обещания, данного ею отцу. Она любила Тревиса, но как заставить его понять, что часть ее сердца навсегда останется здесь?
У них все обязательно получится, горячо убеждала себя Китти, растирая кожу. Не для того ей пришлось пройти через столько испытаний, претерпеть столько боли, чтобы впереди ее ждали лишь новые страдания. Если Тревис будет рядом, можно не опасаться ничего. Нет таких препятствий, которые они не сумели бы преодолеть вместе.
Глава 3
Оказавшись в одном ряду с войсками генерала Шермана, уже готовыми войти в город, Тревис осадил свою лошадь. Китти, сидевшая за спиной, обхватив его руками за талию, чувствовала себя крайне неловко: солдаты беззастенчиво рассматривали ее. Рослый мужчина в перепачканном кровью мундире произнес, обнажив гнилые зубы в усмешке:
– Эй, капитан Колтрейн, вы уже наслаждаетесь плодами победы? По мне, так эта крошка выглядит очень аппетитной.
Остальные дружно загоготали.
Китти почувствовала, как напрягся Тревис и смерил ухмылявшегося солдата взглядом, от которого тот сразу съежился в седле:
– Попридержите свой язык, мистер, если не хотите его лишиться.
– Я знала, Тревис, что так и будет, – волновалась Китти, еще крепче прижимаясь к нему. – Я не могу въехать в город с тобой. Пожалуйста, отпусти меня, и я сама найду дорогу. В этом лесу мне знаком каждый куст. Мы можем встретиться с тобой позже, в городе. А сейчас все только и будут спрашивать, почему рядом с тобой в седле женщина.