«Горячие» точки. Геополитика, кризис и будущее мира
Шрифт:
Проблема ЕС заключается в том, что европейцам нечего предложить друг другу из универсальных ценностей, кроме мира и процветания — «Оды к радости». Но что случится, если вдруг концепция радости провалится, если мир или процветание исчезнут? Что тогда сможет удержать людей в едином братстве? Что сможет удержать Европейский Союз от распада?
Глава 7
Кризис и распад
Советский Союз прекратил свое существование в тот же месяц, когда была завершена работа над проектом Маастрихтского договора. Все союзные республики, входившие в состав СССР, стали независимыми государствами. Впервые за много столетий все государства Европейского полуострова оказались свободны от подчинения России. Также впервые возникла ситуация, когда почти что каждый европейский язык стал государственным, обрел свою нацию. Что важно, впервые ровно за 500 лет сложилась ситуация, когда глобальным могуществом не обладало ни одно европейское
После подписания Маастрихтского договора развитие Европы пошло так, как было запланировано. Появлялись новые политические институты, росла и набирала силу европейская бюрократия, получила хождение новая валюта. Европейская экономика становилась все более внутренне интегрированной, да так, что снова начались разговоры о Соединенных Штатах Европы. В какой-то период нулевых годов это даже стало казаться возможным.
Повсюду царил оптимизм. Советский Союз распался, и страны к востоку от границ ЕС, освободившись от советской опеки, сразу же захотели присоединиться к ЕС. Европа вступила в период процветания. Те или иные ее части были успешными в разной степени, но в целом успешными были все. Европейские нации оставались суверенными. Они не отказывались от контроля над своим собственным будущим. Однако не существовало единой оборонной и внешней политики, реальным было только экономическое объединение. Представлялось, что этого достаточно. Необходимость военной защиты виделась архаичным пережитком прошлого, различие между внешней политикой и внешнеэкономической деятельностью виделось чисто академическим. Экономика вышла на первый план, экономика была тем, что только и имеет значение. Европа стала такой, какой обещал ее сделать Евросоюз, — мирной и процветающей.
Можно сказать, что с момента формального рождения до 2008 года ЕС успешно и быстро развивался. Затем в течение всего шести недель все вроде бы незыблемые столпы единой Европы стали рушиться. Процветание оказалось под угрозой, Европа вошла в реальный кризис. Вопрос встал так: за счет чего Европа сможет оставаться единой тогда, когда наступает время болезненных решений и необходимости жертв, а не только «приятностей» членства?
Во-первых, 7 августа Россия вступила в войну с Грузией [29] . Далее, 15 сентября произошло банкротство инвестиционного банка Lehman Brothers. Эти два события на первый взгляд кажутся совершенно не связанными друг с другом. Совершенно очевидно, что тогда никто не рассматривал их в качестве вех, означающих конец целой эпохи. Но они оказались чрезвычайно важными и на самом деле положили конец эпохе. Первое событие коренным образом изменило взаимоотношения Европы и России, положив конец долгому периоду концентрации России только на внутренних делах. Также были развеяны иллюзии, что война между нациями в Европе стала невозможной [30] . Второе событие привело к панике на финансовых рынках таких масштабов, с которыми властям Евросоюза еще не приходилось иметь дело. В результате произошло некоторое размывание экономических основ ЕС и нарушение хрупкого баланса между общеевропейскими и суверенными национальными интересами. Все вместе это запустило процессы, приведшие к (пока) неразрешимому кризису и поставившие под сомнение европейский мир и процветание. Мы все до сих пор живем под тенью этих двух событий, с которыми тесно связаны и украинская драма, и очень медленный рост Европы в последнее время. Они определяют современную международную повестку.
29
Автор опять допускает фактическую неточность: как известно, боевые действия начались в ночь на восьмое августа, после полуночи. В объяснение этой неточности можно предположить, что автор, будучи американцем, привязывает все события к местному времени какого-то американского часового пояса. Тогда действительно начало горячей стадии конфликта можно отнести на 7 августа. — Примеч. пер.
30
Автор тут по какой-то своей логике игнорирует более ранние войны, сопровождавшие распад Югославии, а также операцию НАТО против Сербии. Хотя в дальнейшем этим событиям будет уделено должное внимание. Можно только предположить, что автор рассматривает югославские конфликты как более гражданские, чем межгосударственные, а военные действия НАТО не считает за полноценную войну, так как они ограничивались авиационными налетами. По такой логике действительно столкновение России с Грузией было первым «чистым» межгосударственным военным конфликтом после падения Берлинской стены. Хотя бои в Югославии были значительно более кровавыми и сопровождались на порядки б'oльшим числом жертв. И по логике вещей именно в Югославии еще за десять лет до югоосетинских событий было продемонстрировано, что Европа-таки не избавилась от угрозы широкомасштабных боевых действий на своих землях. — Примеч. пер.
Как всегда, глубинной причиной всех конфликтов последних пары десятков лет были скрытые и явные противоречия между националистическими и интеграционными тенденциями. Европа боялась национализма. Распад советской империи породил новые нации и освободил уже существовавшие. ЕС приветствовал эти новые свободные нации с их сложными и не всегда до конца устоявшимися интересами, одновременно опасаясь всяческого национализма. Новые национальные государства еще не были включены в структуры НАТО и Евросоюза, но стремились в них, так как были уверены, что членство в этих организациях обеспечит им безопасность, процветание и либеральное государственное устройство, основанное на общеевропейских ценностях. Одновременно, без сомнения, они не собирались расставаться с новообретенным суверенитетом. Таким образом, можно сказать, что в Европе появились и стали развиваться новые многочисленные внутренние противоречия, но это отпугнуло европейцев и не удержало их от смелых шагов.
«Старые» члены Евросоюза рассматривали экспансию на восток как гарантию мира в Европе и возможность отбросить Россию, как бы запирая ее вне европейского дома, одновременно предотвращая ее возвращение к утраченным позициям в будущем, создавая почву для процветания и политического либерализма в новых свободных странах. Самые смелые даже допускали присоединение России к Евросоюзу в должное время. Стремления к экспансии и присоединению к ЕС были обусловлены одним и тем же: процветание означает и гарантирует мир, а Европейский Союз гарантирует процветание. При этом точного определения, что есть суверенитет в новых условиях, не требовалось. Понятие суверенитета оказалось в подвешенном состоянии, не требующем детального разъяснения.
Европейский Союз так и не приступил к формулировке своей оборонной политики. НАТО продолжало существовать, несмотря на то что холодная война закончилась. Но альянс оказался в очень странном положении: историческое предназначение Североатлантического блока заключалось в противостоянии врагу, которого уже не стало. США были членом НАТО, являясь основной силой блока, в то время как европейские страны оставались слабыми в военном отношении. Одновременно США оказались прямо вовлечены в войны в Афганистане и Ираке. Американская политика подрывала НАТО изнутри, фактически разделяя членов организации на тех, кто поддерживал США и сотрудничал с ними в их военных операциях, и тех, кто выступал против американских «резких движений». Были даже те, кто соглашался участвовать в одной из американских войн, но отказывался в другой. Способность НАТО к действию как единой структуры была ограничена, но блок включал в себя большинство европейских стран, хотя и не являлся чисто европейской организацией.
К 2008 году и НАТО, и ЕС значительно продвинулись на восток. У обеих организаций была общая цель: интеграция новых свободных стран Восточной Европы и — потенциально — бывшего Советского Союза в западное общество. Это означало большее, чем просто объединение оборонных и экономических усилий. Это требовало моральной и культурной интеграции. Членство в обеих структурах для Запада было знаком того, что новичок присоединяется к светской, многонациональной, миролюбивой Европе, принимая и разделяя общие ценности, приобретая полную поддержку всех членов на пути к процветанию, миру и вливаясь в общеевропейское культурное пространство.
Евросоюз для внешнего наблюдателя очень напоминал НАТО, только без Соединенных Штатов. Самое большое отличие заключалось в том, что Турция была членом НАТО, но не ЕС. Кроме того, были различия в участии Северных стран в этих организациях. По мере того как внешние границы НАТО и ЕС двигались на восток, они оставляли за скобками европейской повестки Россию и пограничные государства — Украину и Белоруссию. И тут исключенная подобным образом Россия, с которой практически перестали считаться, неожиданно вернулась на европейскую историческую арену.
Девяностые годы XX века стали катастрофическими для России — и с геополитической точки зрения, и экономически. В результате падения коммунизма экономика оказалась разрушена, широкое российское влияние исчезло. Владимир Путин оказался на вершине власти потому, что он представлял один из все еще функционировавших государственных институтов — тайную полицию. В свое время она была оплотом как царизма, так и коммунистического режима, фактически удерживая страну от распада. Очень многие ее чины успешно поучаствовали в хаотическом разграблении страны в девяностые, после чего перед ними встала проблема защитить награбленное ими самими и их приспешниками. В результате Путин и аппарат ФСБ пришли к власти. Режим, созданный Путиным, до настоящего времени определяет облик страны и влияет на все, что попадает в его поле зрения.
Путин и ФСБ провозгласили курс на защиту национальных интересов России. Конечно, Россия сильно уменьшилась в размерах (по сравнению с СССР), при этом существовали серьезные опасения в отношении ее дальнейшей дезинтеграции. Путин приступил не только к стабилизации экономики и социальной жизни, но и к восстановлению геополитической силы — для защиты стратегических интересов страны. Россия предприняла усилия по защите своих рубежей. НАТО и ЕС, которые тем временем уже расширили собственное влияние так, что включили в свой состав Балтийские государства, далее пойти не смогли.