Горячий июнь 4

Побережных Виктор

А наши молчали, никак внешне не проявляя своего присутствия, что наводило меня на очень неприятные мысли, которые я старательно гнал от себя. Нет, сообщений о проявивших себя 'красных' было полно, но были они из серии рассказов душевнобольных о контактах с внеземным разумом. Одним словом - бред. А настоящей информации не было. И я изо-всех сил гнал от себя мысль. Что там, у нас, случилось что-то подобное покушению на руководство

России и на контакт наши выдут ещё не скоро. Если вообще выдут. Гнал эту мысль, но она возвращалась снова и снова. И вот когда уже таймер, показывающий мне оставшееся безопасное время выхода в сеть, уже готов был обнулиться отключив оборудование, прошёл сигнал.

Так я не орал, наверное, ещё никогда в жизни! Даже сам немного оглох. Хотелось не только кричать от счастья, а прямо сейчас бежать туда, где меня ждут. В Нижний Новгород. С трудом заставив себя успокоиться, согласно инструкции отключил питание от выключившегося оборудования связи, внешне выглядевшего как здоровенный металлический ящик размером со стиральную машину, у которой убрали люк загрузки белья, но добавили монитор, клавиатуру, микрофон, динамик и видеокамеру. Потом вскрыл банку тушенки, наполнил половину армейской кружки водкой, выпил, закусил и завалился спать. Было полное впечатление, что из меня выдернули какой-то стержень, поддерживавший меня эти дни. Лежал в темноте, открыв глаза, в абсолютной тишине. Не было никаких мыслей, никаких чувств. Так и отключился не выходя из этого состояния.

Проснувшись, в первый момент даже не понял, где нахожусь. Немного мутило и побаливала голова, словно выпил перед сном добрый литр водки, а не грамм стописят. Кряхтя, как старый дед, сделал утренние дела, умылся-побрился, и занялся к подготовке к путешествию на Волгу. Первый облом ждал меня у 'стиралки'. При попытке включения, железяка проинформировала меня надписью на мониторе, что 'условно безопасное время включения наступит через один час сорок семь минут. Поворчав на перестраховщиков, я занялся своей экипировкой. Порывшись в вещевых шкафах, полностью переоделся и, посмотрев на себя в зеркало, остался доволен: молодой мужик среднего роста, одетый в короткую куртку цвета хаки с подкладом из овчины, из под которой выглядывает серая джинсовая рубашка; слегка потёртые синие джинсы; жёлто-коричневые спортивные ботинки на мягкой, толстой подошве. Завершала наряд тёмно-синяя утеплённая бейсболка с наушниками.

Хорошо, не слишком броско одетый молодой человек. А особенно хорошо то, что благодаря форме куртки, под ней абсолютно не заметен пистолет, который можно достать не расстёгивая её. Сумку решил не менять, а вот содержимое изменилось изрядно. Хоть я и не стал разорять оружейку убежища, но кое-что взять посчитал просто необходимым. Первым делом взял глушитель к своему пистолету, всё же возможность не поднимать излишнего шума в случае чего - порой ой как важно! Вторым взял самый настоящий MP5K немецкого производства, со складным пластиковым прикладом, глушителем и коллиматорным прицелом. Снарядив к нему четыре тридцатипатронных магазина, на всякий случай взял ещё десять пачек патронов и три гранаты. С грустью рассмотрев остающееся оружие, с трудом напомнил себе, что пулемёт мне и нафиг не нужен, закрыл оружейку и занялся финансовым вопросом. Взял две карты с пятьюдесятью и тридцатью тысячами рублей на каждой, немного подумал и уложил в сумку миллион рублей тысячными и пятисот рублёвыми купюрами. Вздохнув написал отчёт по изъятому из убежища, вложил его в специальный отсек в 'стиралке'. Потом всё же приготовил себе покушать из имеющихся консервов и опять залез в интернет, благо добро на включение было вновь получено.

Никаких особых изменений в стране, по сравнению с вчерашним днём, не было. Как не было и новых сообщений от своих. Свои. Действительно, свои сейчас там, в другом мире. Там друзья, знакомые...могила Олеси. Справившись с неожиданно накатившей тоской, выключил оборудование, собрал вещи, проверил не забыл ли чего выключить и направился на выход. Пока выбирался из прохода на свежий воздух а потом проминал влажный снег снегоступами. почему-то задумался о своём одиночестве. Так сложилось, что после гибели Олеси только одна встретившаяся девушка заставила встрепенуться что-то в душе. И то не сложилось. Ещё когда были в Томске, Лев Захарыч сообщил, что вышла замуж рыжеволоска. Как-то кольнуло тогда в груди и всё. Даже удивился тогда этому, но как-то глухо, словно стенка какая-то есть между чувствами и разумом. А сейчас накрыло отчего-то. Даже слезу вызвали воспоминания. Старею что ли? Сам над собой усмехнулся и прибавил шаг, благо в снегоступах идти оказалось вполне удобно.