Горячий ключ
Шрифт:
— Я бы тоже хотела, чтобы все тебе одному досталось, — неодобрительно проворчала Агнесса, — а нет, приходится на всех делить!
— Да я ведь о статье говорю, а не о чем-то другом.
Незванов посмотрел на Артема, словно просил о поддержке. И тот сказал примиряюще:
— Все нормально, Дима! Материала для статьи у вас будет в избытке, даже для нескольких статей, я думаю.
— И одна будет называться «Из зала суда», — пробурчал со своего места Синяев, — я клянусь, что еще сдеру с вашей паршивой компании все издержки. И за моральный ущерб, и за материальный…
Я вас
— Ну что ж, если вам доставит удовольствие любоваться моей голой задницей, то могу хоть сейчас вам ее продемонстрировать, не дожидаясь решения суда. — Артем вызывающе обернулся к Синяеву. Тот побагровел, но смолчал и поспешно отвел взгляд.
— Ребята, ребята, — захлопала в ладоши Ольга, — прекращайте ссориться! — И попросила Артема:
— Берите командование на себя, а в заместители мы вам назначим… — Она обвела взглядом мужчин и остановила его на Шевцове. — Женю, например. Согласны?
Она улыбнулась Артему вдруг так открыто и доверительно, словно и не сидела в салоне несколько часов назад с надменным и безучастным видом, отчего стала еще красивее и моложе. Впрочем, это его не слишком обрадовало, потому что тогда чересчур велика оказывалась разница в возрасте, что существенно уменьшало его шансы на успех…
«Олух царя небесного, — обругал он себя, — размечтался, идиот, слюни распустил. Нужен ты ей… Вон и Шевцов уже для псе просто Женя, и Незванов все время рядышком крутится, да и Пашка тетеревом выплясывает… А ты кто — всего лишь бывший пилот бывшего вертолета. И впереди светят довольно мрачные перспективы. Ведь обязательно всплывет, что азеры эти — „левые“ и что вертолет шел с большим перегрузом. Так что отвечать придется по полной программе…» Он вздохнул и решительно объявил:
— Ладно, слушай мою команду! Аркадий Степанович, — он посмотрел на зоолога, — назначаю вас своим замом по тылу. Распределите сейчас на всех печенье, а вместо чая — вода из ручья, можно добавить туда, меду. На голодный желудок много не пройдешь.
— Хорошо. — Рыжков вскочил на ноги. — Молодежь, срочно в лес искать бересту. Соорудим из нее туеса для воды. — И повернулся к женщинам:
— Может, у кого-то есть нитки и иголки, чтобы сшить края?
— Тут не иголку надо, а шило, — проворчал недовольно Синяев, достал из брюк перочинный нож, богато украшенный инкрустацией, и предложил:
— Давайте я туесами займусь, у моего деда пасека была, так он в туесах мед хранил и меня научил их делать.
— Прекрасно, — кивнул зоолог, а Шевцов весело подмигнул Артему, и тог подумал, что, кажется, они понимают друг друга уже без слов.
Через четверть часа все были при деле. Женщины окружили Синяева, который, посматривая на них исподлобья, что-то ворчливо объяснял и показывал, как правильно свернуть полоску бересты.
Пашка и Незванов, весело пересмеиваясь, готовили удочки для ловли рыбы, а зоолог демонстрировал им, как привязывать крючки, и тут же, поймав крупного паука, использовал его как наживку.
— Oh! Yes — Незванов хлопнул Пашку по плечу. — Отважные охотники и рыболовы племени вау-гау берут повышенные обязательства и обязуются накормить всех голодных от пуза! — И он воткнул пестрое перо кедровки в буйную
Каширский с улыбкой покачал головой:
— Завидую вам, Дима, даже катастрофу вы способны превратить в пикник.
Незванов серьезно отозвался:
— Ну, давайте все превратим в трагедию, а через час-полтора будем друг друга зубами рвать. Лучше представим, что все мы здесь по доброй воле и проходим специальный курс выживания в тайге.
Элементарный турпоход, и поэтому следует извлечь из него максимум удовольствия.
Артем присел на камень у костра, развернул свои карты и подозвал Шевцова. Затем выбрал из них нужную и поставил карандашом в одном месте крестик.
— Это выход из каньона реки Ара-Шутгулай.
Здесь приказали мне взять азимут сто восемьдесят два. Таким образом, мы повернули практически на юг. Ориентиром они назвали перевал Додо-Хутэл. — И Артем поставил на карте еще один крестик.
— Учти, мы прошли над озером Обогол где-то минут за десять до того, как ты начал закладывать виражи. — Шевцов ткнул в озеро пальцем. — Погибший старик узнал его первым и забеспокоился, что идем в другом направлении. Я тоже это заметил по солнцу. Зная скорость вертолета, можно определить, хотя бы приблизительно, где мы находимся.
— Мы летели по курсу сто восемьдесят два чуть больше двадцати минут со скоростью, скажем, сто десять километров в час. Значит, пролетели примерно тридцать пять — сорок километров. И это приводит нас… сюда. — Артем поставил еще один крест и, задумчиво прикинув по карте, сказал:
— До перевала оставалось километров двадцать, не больше.
Шевцов заглянул через его плечо в карту.
— Тут же километров на двести вокруг никакого жилья. Какого черта им понадобилось сажать здесь вертолет?
— Понятия не имею, — пожал плечами Артем, — но сейчас мы, если судить по карте, находимся на левом берегу Торбоготая. Где-то километрах в восьми вниз по течению — развалины пограничной заставы. Здесь до сорок четвертого года проходила граница с Тувой. Чуть выше старые, еще дореволюционные горные разработки. Кажется, добывали медь или цинк и использовали труд каторжников.
Естественно, никаких жилых строений там и в помине не сохранилось.
— Заметь, Артем, мест, где посадить вертолет проще пареной репы, тут полно, но они выбирают посадочную площадку среди скал. Значит, несмотря на риск, им нужен был именно этот пятачок?
— Честно сказать, никаких объяснений в голову не приходит, — признался Артем. — Если это было бы на Кавказе или в Афганистане, то я подумал бы, что где-то поблизости расположена секретная база боевиков или душманов. Но какие, на фиг, душманы в нашей тайге?
— Действительно, какие, на фиг, душманы! — задумчиво повторил Шевцов. — Но зачем-то им понадобился вертолет в этой глухомани?
— Потому что вертолет как раз самое лучшее средство передвижения в наших местах. И скорее всего, что-то им надо было вывезти отсюда. Просто крайне необходимо вывезти, поэтому они и решились угнать вертолет. Первый, который подвернулся под руку. И нужен он был им всего на один рейс, самое большее — на два. Иначе не стали бы угонять нашу развалюху…