Господа гуслярцы
Шрифт:
Но его страдания не закончились.
Когда все в доме поняли, что их рояль обошел по классу все рояли состоятельных гуслярских семейств, оказалось, что мальчика надо демонстрировать как чудо.
Ведь не будешь демонстрировать рояль.
В городе говорили так:
– Удаловы-то на все идут. Еще бы, у них Максимка в консерваторию поступает. Прямо из первого класса. Берут. Несмотря на конкурс. Говорят, будет новым Ростроповичем.
– Не дай бог! – отвечали другие. – У него жена такая энергичная!
– Рано, – отвечали
Такие философские споры никогда не кончаются добром. Гуслярцы лезли драться, но это не решало проблем.
Заглядывали некоторые люди, из богатых. Смотрели на рояль, удивлялись и даже предлагали деньги. Максимкины родители продали бы инструмент, но не могли – Ксения не велела.
А потом случилось такое, что и они расхотели с инструментом расставаться.
В школе были экзамены, а у Максимки – свинка.
Болезнь для детей безопасная, но в школу ходить нельзя. И экзамен перенести нельзя.
И тогда было принято решение: ввиду того, что школа имеет дело с редким дарованием, провести экзамен дома.
В музыкальную школу Максимка ходить перестал. Мотивировал это слабым здоровьем. Бабушка, души в сорванце не чаявшая, конечно же, поддержала внука. Родители Максимки в музыке не разбирались, но с нетерпением ждали момента, когда Максимку позовут к себе американцы и они купят себе дом в Калифорнии.
Как-то Удалов решил понаблюдать за внуком – как он готовит себя к великой участи.
Сел за его спиной, незамеченный.
Оказалось, что ребенок не всегда успевает за музыкой. А бывает, вместо аккорда ткнет по клавише, а рояль издает пышный благородный аккордный звук. А если Максим промахивается по клавише, она сама ужимается и звенит, старается.
Так что играет не внучек, а играет за него сам рояль. А это неправильно. Так великим Шопеном не станешь.
А затем, когда ребенку по незнанию бабушка поставила на пюпитр ноты немецкого композитора Шуберта, к которому первоклассников и не подпускают, чтобы не отбить навсегда стремление к музыке, он так их выбарабанил, что снизу пришел сосед профессор Минц и спросил, что за пластинку Удаловы поставили. Что играют – он понял, а какой из выдающихся пианистов – не догадался.
После этого мальчонка возгордился, а Удалов встревожился.
Ему не стоило труда сообразить, что успехи Максимки связаны с подарком пришельца. Ведь пришельцы устроены иначе, чем люди. Они и о педагогике думают не по-нашему. Что-то в этом рояле было такое, что помогало Максимке достигать вершин.
А ему что? Он как услышал всякие хвалебные слова, то стал считать себя пианистом, даже в футбол играть прекратил, чтобы почаще стоять рядом с роялем.
Рояль тоже привязался к мальчику. При виде его вздрагивал, сдержанно и гулко гудел всеми струнами и даже немного переступал толстыми деревянными ногами, как трехногий конь
В музыкальную школу Максимка перестал ходить, ссылаясь на слабое здоровье, и как назло его поддержала и бабушка, души в нем не чаявшая. Родителям было плевать на музыку, но не плевать на доллары, которые Максимка заработает, когда они все переедут в Штаты.
Удалов как-то проследил, как Максимка тренируется. Он увидал, что Максимка не всегда поспевает за музыкой. А когда ему трудно растягивать пальчики, чтобы изобразить аккорд, он просто тыкал одним пальцем в клавишу, а рояль издавал аккордный звук. А если Максимка промахивался по клавише, рояль сам себя ударял!
Удалов сказал мальчику:
– Нехорошо, Максим, старших обманывать.
– Никого я не обманываю! – возразил Максимка лживым голосом.
– Не умеешь ты играть своего Шуберта-Шостаковича.
– Умею.
– Проверим?
Максимка уверенно уселся за инструмент и велел деду открыть ноты. В нотах он немного разбирался, поэтому для начала раза два ударил правильно. А потом – пошла писать губерния! – Максимка барабанил по клавишам как желал, а рояль послушно изображал то, что было написано в нотах, словно у него были дополнительные глаза.
– Ну как, я убедил тебя, дед? – спросил мальчик.
– У меня встречный вопрос: ты намерен всю жизнь со своим роялем выступать?
Мальчик задумался и думал целую минуту. Вы должны простить его, ведь он только начинал творческий путь.
– Пожалуй, я буду выступать со своим роялем, – сказал он. – Я люблю эту машину, и она ко мне тоже неплохо относится.
Рояль покачнулся и притопнул ногой.
– Ох уж эти дары пришельцев! – вздохнул Удалов. – Хочешь, в универмаг сходим?
– А зачем? – спросил мальчик.
– Слышал я, что туда новые автомобильчики из Германии привезли.
Максимка любил автомобильчики куда больше рояля. И конечно же, заспешил в магазин вместе с дедом.
Но деду плевать было на автомобильчики. Он провел мальчика через закуток, где стояли музыкальные инструменты.
– Кстати, – сказал Удалов, – хочешь со мной поспорить на пять автомобильчиков, что на этом вот пианино ты не сыграешь?
– Почему? – Мальчик возгордился, а возгордившийся человек склонен переоценивать свои возможности.
– Потому что за тебя рояль играет, детка, – сказал Удалов. – Я видел, как он это делает.
– Дед, ты жалкий завистник, – сказал мальчик. – Семь автомобильчиков!
– Шесть.
На этом порешили.
Удалов пошел к продавщице, что томилась в углу над романом Сидни Шелдона о красивой жизни на Багамах, и она сказала:
– Пробуйте, только чего не отломайте.
Максимка мельком взглянул на ноты и начал бить по клавишам.
Он бил, а они издавали противные звуки. Он бил сильнее, и клавиши вопили все противнее. Даже продавщица отложила роман на самом трагическом месте и сказала: