Господа убийцы

Андреев Марк

Правда, противник у нас дурак. Только дурак может копить силу так открыто, в полной уверенности, что никто ничего не предпримет. Мы ведь можем его не разыскивать обычными методами. Мы можем просто насторожить ловушку и ждать его следующую жертву. Он ее возьмет, мы его возьмем… Человека только жалко. Убийцы так не работают. Мы живых бережем.

Тогда что? Тогда давайте, господин убийца, который помоложе, ноги в руки и ищите под дождем, – может, что-нибудь покажется необычным. Что будет самым неприметным из самого необычного, то на след и выведет.

Теоретически, в мэрии не знали, кто я. Практически – не знали, но полагали, что важный чин Интерпола – может из Кракова, а может

и из самого Ахена. Соответственно, лебезили и не верили, что от меня может произойти что-то, кроме неприятностей.

– Угодно вина? – спросила меня дама в красном.

Очень симпатичная дама, сравнительно молодая и более чем привлекательная. Занимается в мэрии, знаете ли, проблемами современной молодежи. Этак жеманно – современная молодежь, эти девочки… Университетское образование, превосходный социолог. Секретный сотрудник внутренней разведки, естественно. Впрочем, дремлющий сотрудник, на практике ни разу не действовавший. И не надо.

– Подогретого, если можно, – сказал я. – Дождь.

– Дождь может быть наведен эти мерзавцем?

Вот черт: она меня проверяет! Я точно знаю, что не может – никаких следов воздействия магических сил на погоду – но если я это знаю, значит, я маг.

– Мы не можем отбрасывать такую возможность.

Слуги в мэрии вышколены, что в твоем дворце воеводы. Бесшумно поставил на стол поднос, замер, бесшумно ушел.

– Тем не менее, вы исследуете не погоду, а странности в молодежной среде?

Это Вилемир додумался. Наш противник может быть талантлив, но слишком молод. И без всякого официального образования. Это редкость, но в принципе возможно. Бедняк, предположим, денег на школу у родителей нет, талант вовремя не распознали, учился по случайным книгам… Слишком много допущений, и все равно непонятно, зачем ему кровь, но возможно. Версия. Лучше, чем ничего. Это я и объяснил даме в красном.

А она мне ответила, что помочь не может. Странностей, мол, хватает, как везде. Но не индивидуальных. Коллективных странностей. Вот, скажем, последняя новость рабочих кварталов. Собираются три раза в месяц в заброшенном здании на окраине. Никакого насилия, никаких наркотиков, вообще ничего противоправного. Но зачем собираются? О чем говорят? Неясно. Опросы в гимназиях ничего не дают. Компания изменчива, постоянного ядра не обнаружено… А что за здание? Да недостроенный супермаркет. Компания-владелец прогорела, место не слишком выгодное, строительство велось с нарушениями, покупать законсервированный недострой никто не стал.

– Что они все-таки там делают?

– Скорее всего, ничего. Я думаю, это подобие современного ночного клуба для самых бедных. И уж к вашей теме это точно не может иметь касательства.

– Да уж…

Дама в красном звалась Анжелой («Анжеликой?» – уточнил было я. Нет, именно Анжелой) и была весьма не прочь выпить со мной вечером подогретого же вина с возможным продолжением отношений. И я был не против. В особенности – возможного продолжения. Как обычно в таких случаях, все пошло не так. Дремлющий агент вспомнил о своем предназначении. Не разоблаченный агент – я то есть – подвергся бессмысленному магическому нападению. Меня проверили на предмет защиты. Проверка прошла удачно – сгоряча и в порыве страсти я саданул в ответ тем, что под палочку подвернулось (это у нас в Москве так шутили – как будто кто-то таскает с собой магические жезлы куда-то, кроме церемоний получения орденов), и отправил милую даму в глубокий обморок. Вернувшись оттуда, она так радостно сказала мне, что я убийца, что возражать было как-то нелепо.

Не бывает в провинциальном городе ничего странного. Кто не верит, тот дурак. И уж точно не в молодежной среде.

Я не социолог. И не специалист по общественным странностям. Но, как говорится, ясно даже и ежу – ничего не может быть в молодежной компании в провинции такого, что прежде не опробовали бы столичные сверстники. Если же зародится что-то действительно для этой среды жизнеспособное, что ж – современные средства связи, и не только магические, живо разнесут новость по всей империи. Странность останется странностью, но встречаться будет не в одном городе, а в сотнях городов, в тысячах компаний. Превратится в феномен.

Это – общее место. Общим местам не верь, говорили мои учителя, в общих, читай, общественных местах, проще всего спрятать засаду.

В Лодзи вообще нет ничего странного – город как город, только что под дождем. Молодежи мало. Какая есть – из бедных семей. Модный современный ночной клуб, понятно, только один. Большинство побывать там только мечтает. Но надо же что-то делать – и они собираются в недостроенном универмаге. Все просто.

– Все настолько просто, что ты похож на дурака, – сказал Вилемир. – Эта твоя курица не понимает главного: никто никогда не собирается кучей абсолютно бесцельно. Они молоды? Тогда где шум и драка? Где попытки достать деньги, чтобы не отличаться от тех, кто богаче? Где наркотики? Где хотя бы венерические болезни?

– Именно поэтому моя курица ими и не интересуется. Они общественно безопасны.

– Общественно опасно не то, что нарушает приличия. Общественно опасно странное, – старый маг вдруг жестко усмехнулся.

О том, что Вилемир в самом деле очень стар, я задумываюсь редко. А о том, насколько, собственно, он стар – никогда. Совершенно ясно, что он принимал участие в становлении нынешней империи и, вероятно, знал Карла Великого II лично. Это значит, что в середине XVIII века он был уже вполне сформировавшимся магом-воином. Как давно? Он не отвечает на это даже в официальных анкетах. Он любит двуручные мечи. Не просто знает, как пользоваться, не выбирает для демонстрации особых приемов, нет. Он их любит. Это о многом говорит. А телевизоры он ненавидит. И современную женскую одежду, начиная с белья, воспринимает с некоторой брезгливостью…

– Не отвлекайся. Странное вообще-то не всегда противозаконно. Оно может даже вести общество к благу. Когда-нибудь в будущем. Но для общества, какое оно есть, странное опасно. А уж в нашем случае… Чем они там занимаются, Анджей? Если не любовью и не воровством, если там нет крови… Нет ли там крови?

Крови вокруг универмага хватало. Именно той крови, которой господа имперские убийцы так живо интересовались. Наш неизвестный противник появлялся там с завидной регулярностью. Не то чтобы чаще, чем на других окраинах, впрочем. И оставлял так же мало следов. За два дня я облазил окрестности бывшей стройки с тщательностью, достойной героя древности, которые, надо полагать, такими глупостями заниматься и не думали. Анжела мне споспешествовала. Первые часа три. Потом устала и сообщила, что будет дома. А может, в кабинете. А может, в кафе. Есть одно такое кафе на площади Первых побед, так вот там. В общем, как освободишься, заходи, совсем тебя твой начальник не жалеет, бедный ты. «Я богатый, – сказал я мрачно, – ужас просто, сколько у меня денег». И полез в канаву за очередной разбитой бутылкой.

– Ты опять дурак, – сообщил мне Вилемир вечером. – Не обижайся, но сидя здесь и слушая тебя, я почему-то узнаю гораздо больше, чем ты со своими подручными.

– Нет у меня подручных.

– И напрасно. По канавам пусть местная полиция лазает. Все равно ничего не найдут.

– А что нужно искать?

– Детский труп, лишенный крови. Труп подростка, если быть точным. Любого пола подростка.

– За последнее время…