Господин Изобретатель. Книги 1-6
Шрифт:
Глава 13. Птичка прилетела
19 мая 1892 г., раннее утро, Асмэра.
А ведь сегодня день рождения пионерской организации, подумал я, потянувшись в постели, придумать, что ли, слоган:
— Эфиопы! К борьбе за дело Менелика будьте готовы!
И эфиопы отвечают: "Всегда готовы, ваша светлость!" Потом горны, барабаны и прочий шум. А то ведь нет в Эфиопии пока Государственного гимна и оркестра европейского нет, кто же будет исполнять "Боже, царя храни" при встрече Великого князя. Хотя, конечно, это неофициальный визит, но все же протокол надо разрабатывать. Что же мсье Ильг не чешется, кто у нас всеобщий безответственный министр, я или он? Ладно, посмеялись и будет, хорошее настроение надо поддерживать шуточками. Посмотрел
Вчера посетил местного парикмахера, как полагается, "мсье Поля", хотел подправить бороду и усы и подстричься по "последней парижской моде", как гласила вывеска перед заведением, единственным в городе. Больше с этим Полем и в поле не сяду — инструменты грязные, простыня меняется, судя по всему, раз в год, у самого парикмахера руки с траурными полосками грязи под ногтями. Сказал, что если он не исправится и не покончит с антисанитарией, выгоню его из Асмэры, посажу на лодку и оттолкну ее от берега собственноручно на волю волн, может, принесут они его в прекрасную Францию. Пришлось попросить помощи с бритьем у Артамонова, по старой памяти, подровнять бороду и усы, он же меня и подстриг, в общем-то, ровненько.
Сделал несложный разминочный комплекс, потихоньку уже три месяца нагружаю правую руку, пистолет она уже уверенно держит, а вот маховые движения болезненны — сразу отдается болью в ключице, так что гранатометчик из меня еще тот пока…
Пока делал зарядку подумал, а не привлечь ли к выдаче вкладов экс-поручика Степу Петрова, мальчик он чистый и светлый, не испорченный, а вот Титов, все же он страдает бендеризмом, тот еще сын турецкоподданного[1], чувствую, что где он меня обманывает, но подловить его не могу..
Так что, сказал интенданту, что он мне эти дни нужен будет рядом, поэтому, пусть Степа возьмет деньги и вместе с Артамоновым занимаются выдачей денег клиентам банка. Проинструктировал Степу, оказывается, он немного уже говорит на тигринья, научился, общаясь с местными на подхвате у Титова, да и французский у Степы лучше, чем у интенданта. Позавтракали и пошли в банк, очереди у дверей как-то не видно, объявление висит, написано крупными буквами — все честь по чести. Внутри, как я и просил мэра, все убрали: пыль протерли, пол помыли, можно работать — отдал Степе шкатулку, сказал, чтобы обратно всегда забирал ее с собой. Посмотрел на серьезные лица Степы и денщика — не забыли револьверы с собой взять, успокоил, что с такими условиями, как отказ от европейского гражданства, клиентов у них будет раз-два и обчелся. Поехал на телеграф, с утра новостей нет, вчера после обеда получил телеграмму от Нечипоренко, что пришла "Чесма" с Великим князем, инженерами и врачами. Инженеры сразу полезли с флотскими механиками чинить машину канонерки, хотят сделать из двух одну, и с крейсером, который на плаву, вроде все не так плохо, как показалось вначале — все же граната даже со 100 граммами ТНТ сильно разрушить машину не может, посекло осколками всякие трубки и стекла и все. Вчера Нечипоренко сообщил, что выедут сегодня ближе к обеду и дадут телеграмму.
Приехал домой и тут обратил внимание, что у крыльца три лошади и одна из них — под дамским седлом. Уж не Таиту ли пожаловала, вот уж кого меньше всего хочу видеть, с ее эфиопским шовинизмом.
Быстро поднялся по крыльцу, вошел в дом и тут на шею мне бросилась, нет, к счастью, не Таиту, а моя птичка!
— Машенька, милая, вот уже не ожидал такого подарка! Как ты добралась? А что отец? Он же нас прибьет, — закружил Машу по холлу подхватив ее на руки.
— Вот уж не догадывалась, что бесстрашный рас Искендер боится моего отца! — ответила моя любовь, тесно прижавшись ко мне и обнимая изо всех своих маленьких сил.
Маша рассказала, что получила известие от отца с просьбой приехать в Асмэру и сразу же пустилась в путь, но как ни спешили, время в пути все равно было почти три недели — просто от Аваша до Мэкеле в полупустыне уже очень жарко и шли от водопоя к водопою, делая верст по 30 в день. А потом опять дорога пошла в гору и от Мэкеле до Асмэры был лес, видели, как строится железная дорога, и уже проходили по 50 верст. Спросил, почему паровозом не поехали — оказалось, что у охраны не было указаний на это, поэтому они даже не рассматривали такую возможность. Теперь она будет со мной несколько дней, а потом уедет с отцом дожидаться меня с переговоров — он ей об этом написал. Потом повел Машу поесть и приказал приготовить ей ванну — жить она будет у меня. За завтраком Маша щебетала, что Асмэра ей нравится гораздо больше, чем Харар и мы будем жить здесь.
Потом мы наслаждались близостью, правда, Маша была какой-то скованной, сказала, что как-то забыла моё тело и те ощущения, что были раньше, попросив меня не делать ей больно. Видимо, я набросился на нее, как голодный тигр, озвереешь тут с этой войной. Я долго целовал ее и гладил ее нежную кожу, а она улыбалась мне и нам было очень хорошо, пока в дверь не постучали, тем самым напомнив о служебных обязанностях. Пришла телеграмма — выехали, значит, часов через пять будут здесь. Сообщил всем о готовности, поехал к Негусу. Оказывается, он уже тоже получил подтверждение и велел мне быть с моими ашкерами на "вокзале", оттуда они с гостями направятся в шатер на переговоры, мне тоже там быть, ашкеры, кроме моей охраны, могут быть у себя в лагере. Напомнил о форме, подтвердил, что все готово и мои люди тоже будут при параде с эфиопскими наградами. Вот только гимна и оркестра у нас нет. Негус спросил, обязательно ли это. Ответил, что при официальных встречах это положено, как и исполнение гимна государства, делегацию которого принимают. Тогда Негус спросил, а не могут ли мои ашкеры исполнить русский гимн без музыки? Сказал, что попробуем и надо потренироваться, чтобы было не стыдно, после чего меня отпустили заниматься пением.
Заехал в банк и попросил к двум пополудни закончить операции и через час быть в готовности при параде в эфиопских наградах. Оказывается, пришло всего четыре клиента и выдачи составили двадцать с небольшим тысяч лир. Все местные, договоры есть, две чековые книжки. Двое стариков пришли за небольшими вкладами, выписок у них не было и чековых книжек тоже, но, поскольку они местные и в Италию не поедут, им выдали их сбережения — одному три тысячи, другому — пять тысяч лир. Сказал, что все правильно сделали, молодцы, стариков обижать нельзя.
Потом поехал заниматься хоровым пением. Оказалось, что у казаков хорошо выходит, они же утреннюю и вечернюю молитву всегда нараспев читают, практически, поют. Так что получилось все слаженно, в грязь лицом не ударим.
Машенька спала, свернувшись калачиком на огромной постели, Какой же она еще ребенок с ее наивным восприятием мира, моя маленькая храбрая птичка! Не побоялась пуститься в путь через пустыню с гиенами и шакалами, а то и со львами, говорят, их опять появилось в здешних краях достаточно. Спасенный нами итальянец говорил, что двух его товарищей растерзали львы, пока он пытался поджарить на костре пойманную змею, а они пошли поймать еще одну-две, а то на всех одной было мало. Товарищи не вернулись ни через час, ни через два, а потом он пошел их искать и увидел только их кости, которые обгладывали гиены. Испугавшись, он бросился бежать обратно, не прихватил даже флягу с остатками воды, и шел, пока, выбившись из сил, не вышел к рельсам дороги. Так что, прогулки в пустыне что пешком, что верхом сейчас не безопасны.
Настало время наряжаться, собственно, орденские звезды были уже на месте, надел зеленую орденскую ленту, знак ордена, как и положено в таким случае, внизу ленты, золотой воротник поверх ленты, затем — леопардовую накидку. Надел тонкие белые перчатки, кольцо негуса пришлось надевать сверху перчаток, ну так я же дикарь, а Белые Арапы именно так и носят наградной перстень. А, раз уж такое дело, для симметрии на другую руку нацепил кольцо с шестилучевым кабошоном. Взял подмышку кривую саблю, щит и женскую зимнюю шапку из перьев (что-то подобное этому головному убору женщины носили в СССР в конце восьмидесятых). Посмотрел на себя в зеркало — красавец с ударением на последнем слоге, а то и вовсе "Кросавчег".