Господин моих ночей. Книга 2
Шрифт:
— Да, мой лорд
Алхор отошел в сторону.
— Остар, пойдешь по следу. Справишься один? Хорошо. Фамильяра сразу перенесешь ко мне. На постоялый двор, откуда мы забрали Элис.
— А вы?
— Я? — Эвераш неожиданно усмехнулся. — А у меня есть одно неоконченное дело. Очень важное и срочное. Не терпящее отлагательств. Идем, девочка.
И меня подхватили под руку.
Глава 7
Из портала мы вышли на первом этаже гостиницы, распугав пару-тройку самых отважных постояльцев, которые в отсутствие страшных
Эвераш не обратил на лихорадочную суету вокруг него никакого внимания. Молниеносно взлетел по лестнице на второй этаж и уже оттуда нетерпеливо позвал:
— Элис...
Трактирщица облегченно разулыбалась, радуясь, что жуткий маг на этот раз ею не заинтересовался, а я поднялась к лорду.
— Показывай, где ваша комната.
Развернулась и направилась вперед по коридору.
В принципе, я уже догадывалась, что нужно алхору. Не верила до конца, не представляла, как к этому относиться, но, несмотря на сомнения, опасения, растерянность, все-таки догадывалась. Слишком близкой, можно сказать, родной оказалась тьма этого высшего. И когда лорд, резко распахнув двери, отодвинул с пути вскочившую со стула Уну, шагнул к постели спящей мамы, замер, а потом хрипло выдохнул: «Ильми», я не испытала ни удивления, ни потрясения, впрочем, радости тоже не было. Лишь печаль и какая-то звенящая пустота внутри.
Тихо вышла, прислонилась к стене и закрыла глаза...
Эвераш нашел меня внизу, все за тем же столом у окна. Подошел, сел напротив, вгляделся в мое лицо. Молча. Я тоже молчала. Ни один из нас не спешил начинать разговор.
— Как зовут твою маму, Элис?
Лорд не выдержал первым.
— Гестина.
— Гестина... — повторил он медленно, словно пробовал на вкус мамино имя. — Ты очень похожа на нее. Те же глаза, волосы... Темное золото... Я ни у кого больше таких не встречал.
Я не ответила, и высший продолжил после неловкой паузы:
— Тебе известно, кто я?
— Да, вы Нед. Если, конечно, это ваше настоящее имя.
— Почти... Кронерд, — представился алхор и тут же оживленно добавил: — Значит, Иль... Она упоминала обо мне?
— Рассказала несколько дней назад, когда думала, что умирает. Я… Я всю жизнь считала своим отцом ли Норда.
Как ни сдерживалась, последние слова прозвучали невольным упреком, и я тут же отругала себя за то, что вообще об этом заговорила.
Да, Эвераш узнал маму, но это вовсе не значит, что он считает меня дочерью. Мама быстро вышла замуж, и по всем официальным бумагам я родилась через положенные девять месяцев после свадьбы. Высший вполне может решить, что я дочь герцога, тем более, и магии у меня нет. А если даже поверит, захочет ли разбираться? Признает или сделает вид, что не имеет ко мне никакого отношения? Зачем ему «бездарный» ребенок? У него, наверное, уже давно есть другие, правильные дети. И жена... Скорее всего, он вообще не рад, что маму встретил. По крайней мере, особого восторга что-то не заметно.
— Я уверен, что ты моя дочь, Элис, — Эвераш будто прочитал мои мысли. — Чувствую. С самого начала ощущал тебя как... свою. Не знаю, поймешь ли ты меня.
Отвела взгляд.
Пойму. Я тоже воспринимала его тьму, как что-то привычное. Но ему я не стала об этом говорить.
— Предположи я хоть на мгновение, что у нас с Ильми мог тогда родиться ребенок, сразу, как только увидел тебя, догадался бы, кто передо мной. Никаких доказательств бы не потребовалось — ни слов, ни артефакта. Но если тебе нужно подтверждение…
Он протянул руку раскрытой ладонью ко мне, и кулон на шее тут же чуть нагрелся, завибрировал.
— Что ты чувствуешь?
— Тепло... — произнесла сдавленно.
— Медальон отдал весь запас энергии и «заснул», поэтому я и не услышал его сразу. Но он по-прежнему откликается на мой зов, — удовлетворенно заключил Эвераш. — Ты не сумела бы надеть его, если не была бы моей. Нхоран подчиняется только тому, кому алхор его лично передал, или в ком течет его кровь.
Он осекся, а потом пробормотал зачарованно:
— Дочь... Моя дочь... До сих пор не могу прийди в себя...
— У меня нет магических способностей. Ни капли. Я самый обыкновенный человек... Пустышка... — Я облизала пересохшие от волнения губы. Как ни тяжело, но я должна это сказать. Лучше сейчас все выяснить, чем потом, поверив, разочароваться. — Вероятно, вы не захотите...
— Нет способностей? — прищурился Эвераш. — Я так не думаю...
— Меня проверяли. Храмовники в детстве. Потом фамильяры.
— Храмовники, значит? Благодарение Сахтару, они не всемогущи. А что касается фамильяров... — он весело усмехнулся. — Эти точно видят все, да не всегда откровенны. Поверь, никто не знает их лучше меня, они те еще затейники. И логика у фамильяров очень своеобразная, порой непонятная и, уж точно, не человеческая. Элис, — неожиданно поменял он тему. — Ты ведь меня видишь?
— Не очень ясно, но, да, вижу. Отдельные черты и особенно четко — глаза.
Эвераш удовлетворенно кивнул, словно получил еще одно подтверждение своим мыслям, но заговорил о другом.
— Мне нужно о многом рассказать тебе, Элис, объяснить... Надеюсь, ты поймешь... Вы с мамой поймете... Очень надеюсь... Но одно могу обещать твердо уже сейчас. Я нашел тебя и ни за что больше не потеряю. Не откажусь, что бы ни случилось. Ты...
Продолжить он не успел. Снаружи послышались крики, заполошно залаяла собака, и, выглянув в окно, я увидела возле крыльца Остара, а у его ног неподвижную фигурку, которую я приняла сначала за каменную глыбу.
Хвич...
Не заметила, как оказалась во дворе. Эвераш, наше неожиданное родство, слова, намеки, недослушанные оправдания — все это ждало столько лет и вполне может еще подождать. А вот горгул — точно нет.
Закрытые глаза, смятые крылья, сложенные на груди передние лапы, поджатые задние... Фамильяр лежал на боку, съежившись, словно пытаясь сжаться в серый каменный комок, и не подавал никаких признаков жизни. Даже не дышал.
Опустилась на колени, погладила свое верное чудище по голове.