Господин моих ночей. Книга 2
Шрифт:
— О, поверь мне, это невероятно сложно, — сверкнула глазами женщина. — И, вместе с тем, удивительно просто. Если слушать свое сердце и верить ему. У меня вот не получилось. Я допустила, чтобы обида и непонимание встали между мной и моим избранником. Позволила гордыне одержать верх и потеряла того единственного, кто мог сделать меня счастливой.
Видимо на моем лице мелькнуло сочувствие, потому что Ларуит коротко рассмеялась.
— Не надо меня жалеть. Я прожила интересную, насыщенную жизнь. Муж меня любил, дети уважали, а старший сын стал одним из самых одаренных Хозяев в истории нашего народа, — она запнулась и уже тише добавила: — Но я так и не сумела забыть и до последнего вздоха сожалела, что однажды, в далекой юности, не остановилась, не оглянулась, не поверила.
— Он оказался вашей магической парой?
— Да. Но тогда, при жизни, мы не знали этого точно, а проверять не стали. Оба были связаны обязательствами, а потом... Слишком многое разделило нас… Так что не слушай этих самоуверенных педантов и просто постарайся жить счастливо. Все остальное само собой добавится.
— А мы с Айтоном... Мы...
— Хочешь спросить, не пара ли вы? — Ларуит вдруг проказливо хихикнула. — А вот не скажу. Не надо перекладывать на меня ответственность за свой выбор. Решай сама. Да и разве так уж важно, пара он тебе или нет, если ты любишь этого мужчину и жить без него не можешь? Прислушайся к себе... Ну, а если так уж неймется узнать, сходи со своим избранником в центральный храм Сахтара. Там проведут ритуал и ответят на твой вопрос, — закончила Ларуит и закружила в воздухе, поднимаясь все выше.
— Подождите.
Не думала, что мой окрик ее задержит, и, тем не менее, Хозяйка не только остановилась, но и вернулась. Снова зависла напротив меня, склонила голову набок.
— Желаешь еще о чем-то спросить?
Быстро кивнула.
— О вашем зеркале. Как им пользоваться?
Ларуит молчала, и я поторопилась продолжить, боясь, что она все-таки исчезнет:
— Я прикоснулась к нему, и оно ожило, но лишь однажды. Больше мне ни разу не удалось его пробудить.
— Наша магия созвучна, потому артефакт и отозвался, но он никогда полностью не подчинится. Ни тебе, ни кому-то другому.
Лицо Хозяйки потемнело, и сама она как-то вдруг поникла и словно состарилась.
— Я создала его, чтобы хоть иногда, издали наблюдать за своим любимым. Знать о его заботах, проблемах. Сначала проверяла время от времени, как он поживает. Потом стала наведываться в заветную комнату каждый день, и, наконец, почти поселилась там, забросив все дела и даже питомник. Тогда поняла, что живу чужой жизнью, медленно выгораю, уничтожая себя, и наложила на артефакт ограничение. Ты сможешь увидеть в этом зеркале только своих близких, тех, кого по-настоящему любишь, о ком искренне переживаешь, и только тогда, когда им будет угрожать реальная опасность. Ну, или тебе. Только в этом случае.
Что ж, уже немало.
— Спасибо.
Я склонила голову, и теплый ветерок, запутавшись в моих волосах, шаловливо бросил в лицо выбившуюся из прически прядь.
— Мне пора, Элис, — шепнула Ларуит. — Если захочешь когда-нибудь пообщаться, приходи в комнату с зеркалом. Позови. Я услышу. И еще… Я сделала тебе маленький подарок, не буду говорить, что это, скоро сама поймешь.
Она помедлила несколько мгновений, потом обернулась к застывшим за кругом мужчинам, звонко крикнула:
— Кронерд, смелость хороша не только в бою, а настойчивость в любви так же уместна, как на заседаниях совета. Учти, твоя женщина не станет ждать вечно… Не разочаруй меня, мальчик.
Вспорхнула к потолку и, завертевшись серебряным вихрем, исчезла.
В тот же миг огненные круги погасли — пламя впиталось в пол и пропало, не оставив следа.
— Элис!
Первым ко мне подбежал отец, обнял, прижал к себе. Следом подошли Ранглот и Дивен.
— Какая четкая, яркая метка, — прадед не скрывал своего восхищения.
— Да, ее приняли все. Без сомнений и колебаний. Все до единого, — дед тоже выглядел довольным.
— Вот теперь повоюем, — Ранглот воинственно вскинул подбородок. — Самое главное сделано, дальше действуем, как договорились.
***
Время после знакомства с предками понеслось вскачь, словно нагоняя упущенное.
Дед с прадедом поселились в Хуспуре, и теперь мы постоянно встречались в столовой на совместных завтраках. Даже мама изменила привычке не есть по утрам и присоединялась к нам, неизменно занимая место возле отца. С Ранглотом она общалась вполне мирно и свободно, а вот с Дивеном отношения никак не складывались, правда, и открытых ссор, хвала богам, больше не было. Мама с дедом старались, по возможности, просто не замечать друг друга.
Прадеда я в течение дня почти не видела. Он возобновил регулярные посещения совета и теперь являлся на каждое заседание и совещание архов, на радость друзьям и на зло врагам, которых у Эверашей тоже оказалось немало.
Отец, позанимавшись со мной несколько часов, тоже исчезал до вечера — договаривался со своими сторонниками, вербовал новых, давал задания агентам. С Айтоном Кронерд не общался, но каким-то образом получал от него известия. Нам сразу же сообщили, что лорд-протектор благополучно прошел проверку и добился-таки, чтобы его включили в следственную группу.
Мне Айт не писал, но отец почти ежедневно передавал от него пожелания доброго дня или хорошего вечера и маленькие, на первый взгляд скромные подарки — букет полевых цветов или корзину эспарских яблок.
— Опять фрукты, — демонстративно ворчал родитель, но глаза его при этом лукаво поблескивали. — У нас самих этого добра более, чем достаточно. Или Нетгард считает, что я тебя голодом морю? Нет, чтобы колье прислать, браслет или кольцо. Он же алхор все-таки, а не какой-то там маг.
— Вот-вот, — совершенно серьезно поддакивал Дивен, а я только улыбалась.
Айтон сдержал обещание, начал за мной ухаживать и даже в этой ситуации нашел возможность оказывать знаки внимания. Он прекрасно знал, что драгоценности я не приму, и даже не пытался их присылать. Зато не забыл, что я люблю полевые цветы и всем, даже самым изысканным экзотическим плодам, предпочитаю яблоки из Эспара. И от того, что Айт помнит о таких мелочах, на душе становилось светлее.
Итак, отец уходил, а я попадала в руки Дивена, который в отсутствии Кронерда исполнял обязанности моего временного наставника. И, надо признаться, учителем дед оказался хоть и строгим, но очень достойным — талантливым, сведущим и, что удивительно, невероятно терпеливым. Многие темы он объяснял лучше и доходчивей, чем это делал отец. Кстати, именно дед рассказал, что мой нхоран — родовой узор, отпечатавшийся после ритуала в круге предков на ауре — очень похож на нхоран Ларуит.