Господство клана Неспящих - 7
Шрифт:
И взявший крохотную передышку Стриж вновь взорвался яростным огнем, при этом входя в дымную завесу повисшую над водой.
– Удар! Удар! Удар! – зачастил сидящий на вершине мачты дозорный, умудряющийся что-то видеть – Ох! Много! Держи-и-и-сь!
Сначала я услышал легкое шипение и гудение с каждым мигом набирающие силу…. Затем увидел легкие искорки начавшие мелькать в дыму и быстро приближающиеся….
– Щиты! Целителям не спать! Держимся!
Ш-Ш-Ш-АХ!
Кто-то ударил по кораблю кувалдой,… мне так показалось. Меня подбросило вверх, и лишь ремень удержал меня на скамье и на вздыбившемся мостике. Полетели кубарем игроки, затрещали расщепленные доски палубы, с протяжным грохотом начала заваливаться одна мачта – в сторону борта. Воздух мерцал с неистовой силой, поставленные магические щиты стонали от перегрузки. Мы шли прямо сквозь саму смерть… и шли навстречу чему-то еще более страшному.
– Огонь!
Умирающий под вражеским сплошным огнем Стриж злобно огрызнулся. Послал в дымную тьму несколько десятков смертоносных гостинцев. С протяжным странным звуком из вспененной воды по левому борту взвилось вверх толстенное щупальце похожее на новогоднюю гирлянду из кошмарного сна – на щупальце висели акулы, динозавры, прочие странные и светящиеся твари, все они грызли податливую плоть, стараясь перебить конечность скрывающегося у далекого дна монстра. Но у них не выходило – сейчас нас накроет…
– Командую – Таранный удар! Огонь! Огонь! Огонь!
Флагман встал на дыбы и, плюясь огнем, рванулся вперед. Исполинское извивающееся щупальце с шумом ударило в воду позади нас.
Треск!
Мы с диким грохотом влетели в нечто не могущее быть ничем кроме как вражеским кораблем – и, похоже столкнулись мы лоб в лоб.
– Отразить атаку врага!
К носу флагмана ринулось несколько десятков воинов, позади бежали маги. А навстречу хлынули уцелевшие солдаты противника – такие же игроки как мы. Миг, другой… и воины столкнулись в жестоком бою прямо на искромсанной палубе Стрижа.
Сидя на задымленном мостике, наблюдая все сквозь всполохи огня, щурясь от ярких вспышек, смотря на войну сквозь бегущие строчки поступающей информации, я пил вино. Ровно и спокойно. И сидел в нарочито очень вызывающей позе, стараясь копировать виденных на картинах полководцев.
Не ради понтов. По просьбе Баронессы.
На борту каждый должен приносить пользу. Поэтому я во всей своей красе развалился на скамье, пил вино и ждал. Того кто сумеет прорваться на мостик и у кого будет время на единственную атаку. И кого он выберет? Того кто мечется туда-сюда или же сидящего со спокойным лицом вальяжного парня с бокалом в руке и умным взглядом?
В общем – я приманка.
И первым на меня клюнул бесшумно перепрыгнувший через перила юркий ахилот с влажной кожей, выпученными глазами и яростно дергающимися на шее жабрами. Он замер на крохотную долю секунды, а затем ринулся на меня, наставив мне в грудь два тонких костяных кинжала с волнистыми лезвиями покрытыми желтоватой маслянистой пленкой.
Он добрался до самых моих ног в грязных сапогах, где и умер, когда я разрядил ему в лицо чудовищный по силе и цене свиток «Игла Леграна». Разлившаяся посреди его рыбьего лба огненная клякса мгновенно отправила ахилота на возрождение, а я отхлебнул еще глоток вина и перевел взгляд выше, не обращая внимания на колышущееся у ног серебристое облачко тумана.
Я смотрел не на нос флагмана заваленный обломками вражеского протараненного корабля, среди коих до сих пор шла схватка. Я смотрел выше – ибо над нами нависла гигантская волна высотой метров в двадцать, наполненная чудовищным количеством рыб, черепах, ахилотов и прочей нехорошей и точно враждебной нам живности.
Когда над головой зависает бурлящая и клокочущая многотонная смерть и некуда бежать, в этой самой голове начинает мелькать всякое и разное.
Сначала почему-то захотелось тоненько и с наслаждением закричать.
Потому я решил было спеть куплет чего-нибудь боевого.
Затем, откинулся, открыл было рот и хотел ляпнуть нечто крутое и небрежное навроде – «Привет, малышка». Но я удержался.
И опустил взгляд ниже.
Девятый вал шагах в тридцати от нас. А передо мной, рядом с Черной Баронессой и Энгри Оушеном стоит недавно явившийся Злоба. Он в необычном и крайне мощном даже на вид одеянии боевого мага. Его унизанные синими каменьями пальцы странно скрючены, а руки широко расставлены. Голова поднята к штормовому небу. Вокруг его тела крутится спираль света кровавого цвета, оставляющая странные бурые подпалины на палубе.
Монструозная волна уже совсем рядом. Стриж стреляет по ней из всего что есть, выжигает зависших в воде врагов по одному. Но тонны воды неумолимо надвигаются на нас и на другие корабли.
Злоба выгибается, яркая серая вспышка слепит глаза, раздается его дикий крик:
– Забытого бога лик! Могуальделиарте!
Сам воздух задрожал, потемнел, потянуло холодом, по палубе прошлись полосы изморози.
Что-то связанное с морозом?
Нет…
Я увидел сотканный из инея, дыма и света огромный полупрозрачный затылок нависший над носом Сапфирового Стрижа. Если мы видели затылок, значит, лик забытого бога великана смотрел точно по курсу, прямо на гигантскую волну.
Ре-е-е-е-ев….
Рев такой жуткий, что меня пробрало до костей. Выпрыгнувший на палубу в шаге от меня следующий вражеский ахилот от неожиданности поскользнулся и упал. Я использовал еще один свиток, угодив ему кляксой точно посреди лопаток. Тот не умер,… я добавил еще одну кляксу в поясницу и только тогда ахилот замер и обратился в посмертный туман.
Я поднял голову…. И увидел падающие ошметки чего-то… серого…. Среди этого странного студня кувыркались обитатели глубин выглядящие неповрежденными – они попросту лишились водной опоры и ухнули в океан.
Не знаю, как можно забыть такого бога, но его лик настолько пугающий, что морская вода умерла при одном его виде. Обратилась в серый склизкий прах,… а такое вообще возможно? Глупый вопрос – возможно. И кажется вот мне, что заклинание использованное Злобой из арсенала ушедших Великих. Вон как скрючило блистательного боевого мага лежащего на мостике у ног Черной Баронессы. Легкое грациозное движение, стройная девушка в боевой черной коже оказалась рядом с очередным вражеским десантником упавшим с небес и небрежным прием сломала ему шею. Между пальцев Баронессы просочился серебристый туман, ее ноги попрали «прах» павшего воина.