Господство клана Неспящих - 7

Михайлов Дем Алексеевич

Почему я вдруг решил напиться, вместо того, чтобы заняться поисками серебряной кирасы из легендарного сета?

О, ответ прост — я понятия не имел, как это сделать. С чего начать? С путешествия к первому попавшемуся поселению великанов людоедов и попытки расспросить их? Это вряд ли. Но медлить я так же не собирался — не осталось у меня больше запаса времени. Поэтому для начала займусь расспросами самого говорливого контингента — то есть поболтаю с захмелевшими мужиками, большей частью являющимися солдатами, охотниками, бродячими торговцами и циркачами. Что радовало — игроков в трактире не оказалось. Ну да — время светлое, сейчас самое дело монстров

гонять или цветочки собирать. А как стемнеет — можно и выпить пойти. Но меня к тому времени здесь уже не будет.

Первые полчаса я просто слушал, ни во что не вмешиваясь, улыбаясь всем подряд, не забывая шумно прихлебывать пиво. Затем я принялся задавать наводящие вопросы, через слово осторожно поминая всуе такие знаковые места, личности и предметы как «утес Рока», «река Элирна», «Серебряная Легенда», «серебряная кираса» и прочее. Глухо. Слухов имелось в достатке, но никто и ничего вообще не слышал о затерянной где-нибудь посреди Темного Края серебряной кирасе или серебряном молоте. Я провел в трактире два часа, потихоньку наливаясь пивом и щедро тратя золото, я расспрашивал новых посетителей слетающихся на халяву как пчелы на мед. Я поговорил с почти сотней «местных». Услышал краем уха более трехсот бесед, пока прогуливался между столиками. Но все тщетно. Я уже отчаялся, моя улыбка сильно увяла, и тут меня огорошили такой интересной новостью, что улыбка исчезла вовсе, а глаза выпучились так сильно, что я едва не коснулся зрачками сидевшего в полуметре от меня собеседника.

Крупный верзила с простодушным конопатым лицом, допивающий девятую кружку пива, радостно поведал мне, что он родом из небольшой деревушки Приутесье что на реке Элирне в миле от утеса Рока. И мол довольно недавно явилось в их деревушку пять чужеземцев, таких как я. То бишь, тут прямым текстом заявлено, что их навестило пять игроков. Чужеземцы все как один в одинаковых синих плащах с белым лучистым солнцем. Они ласково улыбались, одарили всех детей заморскими конфетами и фруктами, вручили старосте и старикам теплые шерстяные пояса с богатой вышивкой. Мужикам — всем! — подарили по ножу крепкому, вот такому — верзила снял с пояса и показал мне большой нож в кожаных ножнах, с роговой рукоятью, с тускло блестящим тусклым лезвием. Не слишком дорогое, но вполне достойное оружие. Женщин постарше одарили платками, а девок — красивыми черепашьими гребнями.

— Щедры они были, ой щедры — завершил речь верзила и уставился на стоящую перед ним пустую тарелку.

Сообразив, к чему клонит бугай, но, еще не поняв, что новость окажется сокрушительной, я повысил голос и провозгласил:

— Хозяин! Хлеба, мяса, похлебки, копченой рыбы и мяса разного моим друзьям! За мой счет! И пива! Больше пива!

Повторился дружный рев, меня начали так часто и сильно хлопать по плечам, что я бы скончался не сиди в локации с мирным статусом. Я вручил подбежавшему официанту горсть серебряных и золотых монет, хозяин расплылся в широчайшей улыбке, замахал руками, из кухни повалили поварята с доверху нагруженными подносами.

Верзила радостно сцапал целую жареную курицу и продолжил рассказ: чужеземцы закатили пир, поведав, что совершили мол знатную торговую сделку неподалеку отсюда, вот и празднуют. Пировали все, пили все — вино и пиво было привезено чужаками с собой, вместе с другими припасами, на трех больших повозках. И вот за вечерним пивом, когда все упились в зюзю, а души жаждали откровений и бесед, чужеземцы добряки начали расспрашивать жителей. Сначала они вспомнили о знаменитом воине Гриме и его боевой спутнице

Мирте, деревенские тут же подхватили, ибо все знали, что доблестная воительница погибла чуть ли не за околицей их деревни, на вершине утеса Рока. После разговор свернул на доспехи Грима — на Серебряную Легенду.

Тут-то меня мороз по коже и продрал — верзила из Приутесья, жадно обгладывая птичьи кости, сообщил, что один из чужеземцев в синем плаще, человек с суровым лицом, ярко-синими глазами и длинными черными волосами ниспадающими на широкие плечи, достал бережно из мешка и показал старосте да старикам удивительно странные и чем-то даже смешные сапоги — сапоги были скованны друг с дружкой не слишком длинной, но очень толстой серебряной цепью. Да и сами они из начищенного до блеска серебра, с носками украшенными тремя острыми шипами — ох если таким пнуть! — с мощной ребристой подошвой, со средней длины голенищем. Тогда же и прозвучало странное и опять-таки смешное название «Волчьи Путы». Если речь о веревке — то может быть. А если о сапогах — так разве ж волки в сапогах ходят?

Я сидел, примерзнув к лавке, не обращая внимания на выливающееся на грудь пиво, и остолбенело глядя на верзилу. Мне только что сообщили, что некие игроки усиленно, методично и не особо считаясь с расходами, ищут Серебряную Легенду. Что самое страшное — в их руках были скованные цепью сапоги, прозвучало название «Волчьи Путы», обувь воинская, боевая, выкована из серебра. Чтоб меня….

Имена гостей?

Того деревенский парень не знал. Но щедры они безмерно! Обещали вскоре снова заглянуть и грозились осыпать серебром того, кто хоть что-то узнает о легендарных доспехах Грима Безутешного. Или же о тех, кто так же расспрашивает про части доспехов из серебра со смешными волчьими названиями.

И это радость великая — обещание то! Почему? Ну как почему? Ведь ты — испачканный в жире палец бугая указал на мою облитую пивом грудь — Ведь ты расспрашиваешь про Грима и доспехи? Вот! Я им так и скажу — был мол намедни в городе Кроме, да и услыхал как добрый и щедрый чужеземец расспрашивал про серебряные штуки. Кстати, а как зовут благодетеля?

Я поспешил заверить, что желаю остаться безымянным, а вообще я родом с далеких островов и здесь только проездом, после чего отправляюсь в северные пустыни. Толку от моих слов не было — «местный» оглядел меня крайне цепко, наверняка запомнил приметы. Но одежда у меня обычная, хоть и дорогая, рисунков клановых нет, имя я не называл.

Расспросив верзилу еще немного, я убедился, что больше тот не знает ничего, разве что добавил, будто те же чужеземцы наведались в следующую деревушку расположенную ниже по течению. А еще, что странно, рыбаки деревенские божились, будто видели в речных водах самых настоящих ахилотов рыскающих у дна, выдирающих коряги и валуны, медленно продвигающихся все ниже и ниже по течению. И мол один вынырнул, фыркая и улыбаясь одарил рыбаков жемчугом, забросил в лодки три кукана с увесистыми рыбинами, да расспросил, не попадалась ли в их сети диковина какая.

Больше парень ничего не знал, и я поспешил поставить перед ним три полнехонькие кружки пива, заставил две выпить сразу, туда же добавил бутылку местной настойки «бодрящей», да здоровенный бокал кислого вина. Вдруг долбанет его амнезия цифровая….

После я попрощался и поспешно отсел, а мое место заняли другие посетители, заведшие речь о новом борделе на улице центральной.

Я же вернулся к стойке и попросил клюквенного морса. Мысли метались как перепуганные мальки завидевшие сачок.