Господство Короля
Шрифт:
Это увлекательно.
Неправильные представления людей о себе или окружающем их мире это форма слабости, за которую я цепляюсь безжалостно.
Но это?
Это будет интереснее исследовать. Я собираюсь погрузить свои пальцы в Аврору и распутать ее нить за каждой запутанной нитью.
Все началось с моей руки на ее нежной коже вчера, и какая же это была нежная кожа. Мой член дергается при воспоминании о моем красном отпечатке руки на ее бледной плоти и о том, как она держалась за
Это закончится тем, что она падет передо мной на колени.
С желанием. Без боя.
— Ты заплатила за свои долги, Аврора?
Она выпрямляется, ее длинная, изящная шея напрягается от этого движения. Горло, которое скоро обхватит моя рука.
— Долги?
— Конечно, ты знаешь, что даже при перерождениях нынешняя жизнь несет в себе наследие предыдущих жизней. Это называется кармой. Если ты кого-то обманула, ты поплатишься сполна в течение следующей жизни.
— Ты…ты веришь в перерождения? — ее полные губы приоткрываются.
Они все еще не красные, но розовый оттенок в сочетании с ее прерывистым дыханием посылает энергию прямо в мой пах.
Член напрягается в пределах брюк, требуя погрузить его в этот ротик и трахнуть эти губки. Поскольку вчера он не дождался своей очереди, это выводит его из себя еще больше.
Впрочем, скоро.
Я буду продолжать оживлять это мертвое тело и смотреть, как оно разваливается на части от моих собственных рук.
Это моя форма перерождения.
— Ты веришь, — говорю я. — Я объясняю это с твоей точки зрения.
Она поднимает подбородок, но он дрожит, когда она говорит:
— Я не сделала ничего, за что нужно платить.
Чувство вины. Снова увлекательно.
Она чувствует себя виноватой. Но за что? За то, что заняла твердую позицию? Сожалеет ли она о том, что стала причиной того, что ей пришлось исчезнуть?
Аврора Харпер совсем не такая, какой кажется, и я потрачу время на то, чтобы разорвать ее на части и заглянуть внутрь этой хорошо пристегнутой брони.
— Время ужина.
Я разворачиваюсь и ухожу.
Мне нужно выбраться из этой комнаты.
Ее давно следовало уничтожить, но я сохранил это как напоминание о том, каково это терять.
С тех пор все, что я когда-либо делал, это побеждал.
Вскоре за мной следует Аврора. Боковым зрением я замечаю, как она смотрит на дверь комнаты Алисии с ностальгическим, почти слезливым выражением лица.
После перерождения люди, как правило, никогда не оглядываются назад. Притворяются, будто они только что родились.
Не Аврора.
Ее прошлое пустило такие глубокие корни, что она не смогла бы избавиться от них, даже если бы попыталась.
И по этой причине я буду выкапывать их одно за другим.
Конечно, я мог бы прибегнуть к более коварным методам. Угроза ее компании и ее лучшей подруге могла быть только началом.
Если бы я захотел, я мог бы раздавить ее и смотреть, как она увядает, превращаясь в ничто у моих ног.
Но что в этом веселого?
Кроме того, мне стала нравиться легкая искорка в ее океанских глазах, когда она решает бросить мне вызов, или сварливость, когда она неохотно соглашается с моими требованиями.
Попадание под мое влияние будет для нее естественным. Рано или поздно.
В столовой я сажусь во главе стола, а она занимает место Леви слева от меня.
Этот панк закатит истерику, если увидит кого-то другого на своем месте, но он больше не появляется. Долгие секунды мы с Авророй молча едим наши спагетти а-ля карбонара. Или, точнее, я ем. Она ковыряется в еде, накручивая пасту на вилку, но почти ничего не подносит ко рту.
Она делала то же самое вчера. Я думал, это из-за нервов или того, что она была не в духе. Оказывается, это привычка.
— Все ужины будут такими? — наконец спрашивает она, в ее тоне сквозит явная скука.
— Например?
— Как в похоронном бюро. Я привыкла к разговорам и людям. Обычно я ужинаю в семейном ресторане Лейлы, где все разговаривают и обсуждают последние новости или просто... общаются.
— Разговоры без причины это идиотизм.
— Ты называешь моих друзей идиотами?
— Ты та, кто только что это сделала.
Она прищуривает глаза, эта искра с удвоенной силой вырывается на поверхность, но она быстро скрывает выражение. Это быстро, почти незаметно, если бы я не был сосредоточен на ее лице.
Возможно, она и похожа внешне на Алисию, но она совсем не похожа на свою сестру.
Аврора — огонь там, где Алисия была землей. Глубокая и тихая, и каждый мог наступить на нее.
Аврора сожгла бы любого еще до того, как он попытался бы это сделать.
— Конечно, вы обычно о чем-то разговариваете. Как насчет того, если бы Эйден был здесь?
Я не упускаю, как она понижает голос, когда произносит его имя.
Чувство вины. Снова.
На этот раз я могу догадаться почему. Тот факт, что она до сих пор не попыталась встретиться со своим племянником, гложет ее.
И поскольку она достаточно неосторожна, чтобы показать мне этот кусочек, все, что я могу сделать, это использовать его.
— Мы с Эйденом не разговариваем во время еды. Из-за отсутствия материнского присутствия в его жизни он вырос эмоционально нестабильным.
Она медленно кладет вилку, но не отпускает ее, ее зрачки расширяются.
— Нестабильным в каком плане?
— Спроси у него.
Она не станет. Никогда.
Во всяком случае, я подозреваю, что она сделает все, что в ее силах, чтобы избежать его. Это то, что она сделала на его свадьбе. Она не осмелилась упомянуть, что она его тетя.