Господство Меча
Шрифт:
Но ее люди упивались победой. Они не прислушаются к голосу разума вместе с тысячами других в растянувшемся городе, который она так хорошо знала. Когда они въехали в город, Гвен с облегчением увидела, что, по крайней мере, МакКлауды были мертвы, что они не успели нанести ощутимый ущерб всему ее тщательному восстановлению.
«Гвендолин!»
Обернувшись, девушка увидела Кендрика, который, спешившись, бросился вперед и обнял сестру. Она ответила на его объятия – его броня была твердой и холодной – и передала Гувейна стоявшей рядом Иллепре.
«Брат
Кендрик улыбнулся, склонив голову.
«Благодарю тебя за твои слова, сестра. Я бы не позволил твоему городу, нашему городу, городу отца быть уничтоженным этими варварами. Я был не один. Тебе следует знать, что наш брат Годфри оказал первое сопротивление. Он и небольшая группа солдат, а также Легион помогли удержать противника».
Обернувшись, Гвен увидела Годфри, который направился к ним с многострадальной улыбкой на губах, прижав одну руку к голове, на которой засохла кровь.
«Сегодня ты стал мужчиной, брат мой», – искренне сказала Гвен, приобняв его за плечо. – «Отец гордился бы тобой».
Годфри застенчиво улыбнулся.
«Я просто хотел предупредить тебя».
Гвен улыбнулась.
«Ты сделал намного больше».
Вместе с ним подошли Элден, О’Коннор, Конвен и десятки членов Легиона.
«Миледи», – сказал Элден. – «Наши люди доблестно сражались сегодня. Мне грустно это говорить, но мы многих потеряли».
Гвен посмотрела мимо него и увидела мертвые тела по всему королевскому двору: тысячи МакКлаудов, но вместе с тем и десятки новобранцев Легиона. Даже несколько членов Серебра были мертвы. Это принесло ей болезненные воспоминания о тех временах, когда на ее город было совершено нападение в последний раз. Гвен было больно на это смотреть.
Она повернулась и увидела десятки пленников из числа МакКлаудов. Они все еще были живы, опустив головы, со связанными за спинами руками.
«Кто это?» – спросила Гвен.
«Генералы МакКлауд», – ответил Кендрик. – «Мы схватили их живыми. Это все, что осталось от их армии. Что ты прикажешь с ними сделать?»
Гвен медленно окинула их взглядом, глядя им прямо в глаза. Каждый генерал смотрел на нее гордо и вызывающе. Их лица были грубыми – типичные МакКлауды, которые никогда не раскаиваются.
Гвен вздохнула. Было время, когда она думала, что мир – это ответ на все, что если она будет достаточно доброй и щедрой по отношению к своим соседям, если проявит достаточно хорошее отношение, то они будут добры по отношению к ней и к ее людям.
Но чем дольше она правила, тем больше видела, что другие видят в попытках мира только признаки слабости, нечто, чем можно воспользоваться. Все ее усилия заключить перемирие привели к следующему – к внезапному нападению. Особенно в День Паломничества, в самый священный день в году.
Гвендолин
Когда Кендрик и остальные воины посмотрели на нее, Гвендолин повысила голос:
«Убей их всех», – сказала она.
Глаза присутствующих широко распахнулись от удивления и уважения. Очевидно, они не ожидали этого от королевы, которая всегда стремилась к миру.
«Я правильно услышал тебя, миледи?» – переспросил Кендрик с потрясением в голосе.
Гвендолин кивнула.
«Да», – ответила она. – «Когда ты закончишь, соберите их тела и унесите из нашего города».
Гвендолин развернулась и ушла прочь через двор королевского двора. Она услышала позади себя крики МакКлаудов. Не в силах бороться с собой, девушка дрогнула.
Гвен шла по городу, усеянному мертвому телами и вместе с тем радостными криками, музыкой и танцами. Тысячи людей возвращались в свои дома, наполняя город, словно ничего не произошло. Когда она наблюдала за ними, ее сердце переполнял страх.
«Город снова наш», – сказал Кендрик, подойдя к ней.
Гвендолин покачала головой.
«Не надолго».
Брат удивленно посмотрел на нее.
«Что ты имеешь в виду?»
Гвен остановилась и повернулась к нему.
«Я видела пророчества», – ответила она. – «Древние свитки. Я говорила с Аргоном. Я видела сон. На нас надвигается атака. Мы совершили ошибку, вернувшись сюда. Мы должны немедленно всех эвакуировать».
Кендрик посмотрел на нее, его лицо стало мертвенно-бледным. Гвен вздохнула, глядя на свой народ.
«Но мои люди не послушают».
Кендрик покачал головой.
«Что если ты ошибаешься?» – спросил он. – «Что если ты слишком всматриваешься в пророчества? У нас лучшая боевая армия в мире. Никто не сможет добраться до наших ворот. МакКлауды мертвы, и в Кольце у нас больше нет никаких врагов. Щит поднят и силен. Кроме того, у нас есть Ралибар, где бы он ни находился. Тебе нечего опасаться. Нам нечего опасаться».
Гвендолин покачала головой.
«Это именно тот момент, когда мы должны бояться больше всего», – ответила она.
Кендрик вздохнул.
«Миледи, это всего лишь было случайное нападение», – сказал он. – «Они поразили нас в День Паломничества. Мы больше никогда не оставим королевский двор незащищенным. Этот город является крепостью. Он выстоял тысячи лет. На нас некому нападать».
«Ты ошибаешься», – возразила Гвен.
«Что ж, даже если и так, ты видишь, что люди не уйдут. Сестра моя», – сказал Кендрик, его голос был мягким и умоляющим. – «Я люблю тебя. Но я скажу как твой командир, как командир Серебра. Если ты попытаешься эвакуировать людей силой, сделаешь то, чего они делать не хотят, то начнется восстание. Они не видят той опасности, которую видишь ты. Если честно, я и сам ее не вижу».