Господство в воздухе. Сборник трудов по вопросам воздушной войны
Шрифт:
Государство, которое первым обзаведется воздушной армией, окажется в условиях превосходства — по крайней мере временного, до тех пор пока другие не последуют его примеру, — так как оно будет обладать грозным наступательным средством, которого будут лишены остальные. Необходимость соблюдения равновесия вынудит другие государства последовать примеру того, которое первым создаст у себя воздушную армию; поэтому неизбежно и в недалеком будущем все государства будут обладать, помимо сухопутных армий и морских флотов, также и воздушными армиями.
Для изучения развития воздушной войны рассмотрим два случая:
а) столкновение между двумя государствами, из которых одно располагает воздушной армией,
б) столкновение между двумя государствами, каждое из которых располагает воздушной армией.
Начнем с рассмотрения первого случая: государство А обладает воздушной армией; государство Б обладает [33] авиацией современного типа.
Воздушная армия должна быть всегда готова к действию, иначе она потеряет 90 % своей эффективности. Принимая во внимание скорость передвижения ее частей, как бы последние ни были в мирное время широко разбросаны по стране, воздушная армия сможет в несколько часов собраться в районе своего развертывания («sulla fronte di schieramento» — буквально: «на фронте») и быть готовой к действию. Если воздушная армия для своего укомплектования использует элементы гражданской авиации, то должны быть приняты надлежащие подготовительные меры, чтобы достигнуть пополнения воздушной армии с максимальной быстротой. Короче, теория и практика организации, снабжения и перебросок воздушных сил («l'organica e la logistica aerea») должны дать средства для использования воздушной армии немедленно по открытии военных действий.
33
В первом издании перед этим словом стояло слово «военной».
Таким образом, воздушная армия А начинает свои операции, застигая государство Б в полном разгаре мобилизации. Допустим все же, что у государства Б окажется немедленно мобилизованной вся ее военная авиация, из которой, однако, только истребительные и бомбардировочные части смогут действовать каким-либо образом, в то время как все остальные роды авиации пригодны лишь для применения в целях облегчения действий сухопутных и морских сил.
Отсюда ясно, что воздушная армия А будет пользоваться максимальной свободой действий, так как истребительная авиация государства Б, при условии, что воздушная армия А будет иметь надлежащее число частей воздушного боя, несомненно, не сможет помешать ее движениям, если даже и сможет причинить ей некоторые потери.
Следовательно, воздушная армия А сможет чрезвычайно быстро завоевать господство в воздухе, разрушив центры сосредоточения, снабжения и производства авиации Б. По завоевании господства в воздухе исчезнет основная задача частей воздушного боя воздушной армии, заключающаяся в расчистке пути для бомбардировочных частей; поэтому они также должны будут применяться для нападения на цели, расположенные на поверхности земли.
Части воздушного боя смогут быть использованы, как я уже указал, для нейтрализации зенитной артиллерии, которая могла бы помешать действию бомбардировочных частей, либо для пулеметного обстрела обозов на марше, населенных пунктов и пр. Эти части могли бы также быть превращены в бомбардировочные, для чего было бы достаточно, чтобы самолеты были приспособлены для необходимого переоборудования.
Завоевав господство в воздухе, воздушная армия получит полнейшую свободу производить почти беспрепятственно и без всякого риска налеты на всю поверхность неприятельской территории и морских пространств, и она, естественно, воспользуется этой свободой действий для нанесения неприятелю максимально возможного урона.
Действуя по крупным железнодорожным узлам, по депо
Действуя против морских баз (арсеналы, нефтехранилища, флот на стоянке в портах) и по торговым портам, она сможет воспрепятствовать неприятельскому флоту достичь своей полной боевой мощи и сохранять ее. Действуя по наиболее чувствительным населенным центрам, она сможет, внося смятение и ужас в неприятельскую страну, быстро разбить ее материальное и моральное сопротивление.
Читателю, которому эта картина покажется слишком мрачной, я предлагаю положить перед собой карту Италии и вообразить себя командующим воздушной армией, обладающей мощью ежедневно разрушать 50 площадей по 500 м в диаметре, принадлежащей любому из пограничных с нами государств, а затем спросить себя, сколько дней потребуется ему для достижения вышеперечисленных целей.
Затем пусть он представит себе, что для воздушной армии, могущей ежедневно разрушать 50 площадей по 500 м в диаметре, при современном положении вещей потребуется, если даже пускать части в дело через день, тысяча самолетов, чему может соответствовать число в несколько тысяч человек летного состава. И пусть он сделает вывод.
Я хочу только сделать упор на одном моменте, а именно на силе морального эффекта, который могут дать подобные воздушные действия, — морального эффекта, могущего иметь еще большие последствия, чем сами материальные результаты этих действий.
В населенном центре, даже довольно значительном, действие одной только бомбардировочной части, разрушившей в нем соответствующую ее силе площадь, — например, в 500 м в диаметре, — не может не произвести громадного впечатления. Представим себе большой город, видящий, как в несколько минут его центральная часть, в радиусе около 250 м, поражается массой снарядов общим весом около 20 т; происходит несколько взрывов, в разных местах вспыхивают пожары; наблюдается действие отравляющих веществ, вызывающих смерть и мешающих приблизиться к пораженной зоне; затем пожары разгораются, действие ОВ продолжается; проходят часы, проходит ночь — все сильнее разгораются пожары, в то время как ОВ просачиваются и распространяют свое действие. Жизнь города приостановлена; если через него проходит какая-либо значительная дорожная артерия, то движение по ней прекращается.
Но то, что произошло в одном городе, может в тот же день произойти в 10, 20, 50 крупных населенных центрах определенного района. Известия о том, что произошло в пораженных центрах, распространяются в центрах пощаженных, которые сознают возможность подвергнуться ударам на следующий же день, в следующий же час. Какая власть сможет поддержать порядок в угрожаемых подобным образом центрах? Как заставить все учреждения работать обычным порядком? Как продолжать производство на заводах? И если даже удастся поддерживать видимость порядка и сможет производиться некоторая работа, то не достаточно ли будет появления одного только неприятельского самолета, чтобы вызвать страшную панику? Нормальная жизнь не может протекать под вечным кошмаром неизбежной смерти и разрушения.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Неизбежно должно произойти разложение — глубокое разложение всего организма — и не может не наступить вскоре момент, в который население, побуждаемое исключительно инстинктом самосохранения, потребует, чтобы избавиться от смертельной тревоги, прекращения борьбы на любых условиях.