Госпожа Ангел
Шрифт:
Бегу так, как никогда раньше не бегала! Будто за мной гонится сам чёрт.
Хотя… так и есть.
Но бежать не получается! Бесполезно!
Я просто топчусь на одном месте!
Как вдруг, прямо под ноги, откуда-то ни возьмись летит ваза!
Та самая проклятая ваза из редкого хрусталя, из-за которой я стала безвольным рабом сущего чудовища!!!
Летит, сбивает меня с ног и разлетается на миллиард осколков.
— КОСОМАААК! Ты что творииишь? Ты за это заплатишь, неуклюжая, безалаберная балбеска!
Хватает за шкирку, как щенка. И я понимаю, что это всё… Конец.
Делаю
А он…
ПРОКЛЯТЫЙ НЕЛЮДЬ!
Он с жадным, властным напором алчно целует меня в губы!
Одной рукой хватает за грудь, сжимает сосок, насквозь прожигая толстую ткань мешковины, вторую просовывает между ног… с силой сжимает лобок. Ну а хвостом, хвостом как змея обвивается вокруг моего хрупкого тела.
Я чувствую, как он начинает безжалостно двигаться пальцами внутри меня.
Его пальцы длинные и когтистые. Они проникают глубоко-глубоко, до самого упора и я начинаю задыхаться от всей этой вакханалии. И от того, что он вытворяет с моим ртом. Как он жадно меня лакает, пьёт до последней капли, моё тело, моё душу… через этот огненный, обжигающий, сжирающий без остатка поцелуй. Как длинный язык демона травит меня изнутри, как таранит мой рот, ласкает до крови, как одновременно душит, и одновременно доводит до точки экстаза.
Кожа вспыхивает будто папиросная бумага. Я начинаю дымиться, гореть, тонуть в острых кольцах огня! А босс все смеётся и смеётся, трахая меня и пальцами, и языком. Одновременно.
— Ты моя Фэр! Только моя! Какая же ты вкусная… А твоя душа… Нежная, чистая, сладкая! Пить твою душу одно удовольствие, маленькая, строптивая девственница! Я посажу тебя в самый глубокий котёл Ада и буду трахать твою душонку… медленно, глубоко, по самые яйца! — сдавливает сосок ещё сильнее, ещё глубже толкается внутрь когтями, царапая нежную плевру, оставляя кровавые полосы на внутренностях. У меня из глаз сыпятся искры, нервы рвутся как хрупкие паутинки, а этот порочный, больной на всю голову злыдень, играет на них, как на гитаре. — В этом котле ты будешь извиваться целую вечность, малютка. Пока сполна не рассчитаешься за мою любимую вазу! Ах-ха-ха!
Одной рукой хватает за горло, другой — дёргает вниз змейку на брюках, пытаясь доказать правдивость выплюнутых угроз.
И я сотню раз подряд умираю, но воскрешаю снова и снова… Когда вижу его мощный, раскочегаренный до красноты поршень, стоящий острым, наточенным до лоснящихся бликов штырём, готовый в любую секунду протаранить мою плоть как шашлык шампуру.
Секунда до смерти.
Дьявольский смех набирает обороты.
Рогатый ублюдок перехватывает меня за ягодницы, слегка отстраняется, чтобы взять разгон и...
И я просыпаюсь.
С хриплыми воплями, извиваясь в конвульсиях, размахивая руками и ногами, обливаясь ручьями ледяного пота.
Господи Боже!
Дышу со свистом, рвано, болезненно... открытым ртом глотаю воздух, будто подыхающая рыба, но всё равно никак не надышусь, задыхаюсь, брыкаюсь. Так одичало, словно долгое время находилась под водой. Или нет?! Не под водой! А на дне кипящего вулканического кратера. Оттого и чувствую себя будто только что живьём сгорела! Но потом заново возродилась из пепла.
Подбежала к окну, дернула створки на распашку, сжатыми в бетон
— Мамочка моя любимая! — перекрестилась, — Приснится же такое…
За окном начинает светать. Когда дрожь в пальцах ослабевает, а дыхание восстанавливается, я отправляюсь в ванную, чтобы привести себя в надлежащий вид.
Не хватало ещё опоздать
Иначе, мой кошмарный сон… мигом воплотится в реальность.
ГЛАВА 11.
Попрощавшись с бывшей одноклассницей, быстренько рванула в сторону местного спортивного клуба, который уже закрылся на ночь. Мне ведь ещё нужно заскочить в спортзал, чтобы хорошенько помыться. Заскочить, разумеется, тайно и, разумеется, через окно. У меня ведь дома воду отключили.
Ночка выдалась неспокойной. Не потому, что я не привыкла спать на жёстком полу (это само собой), а потому что ещё и дико волновалась на счёт завтрашнего дня. Под утро все же уснула… но тут же подскочила от резкого звона будильника. Сказать, что я не выспалась — значит ничего не сказать.
Быстро собралась, причесалась, приоделась.
Блин! А вот с одеждой был напряг.
Одевалась я всегда скромно. Настолько, насколько позволяли средства. Единственный приличный офисный комплект, имеющийся у меня в арсенале, — это светло-серый брючный костюм свободного кроя. Покупала ещё тогда, когда сдавала вступительные экзамены в университет. Ткань немного выцвела, но с размером было всё в порядке. Практически. Чуть стал маловат. В груди.
То, что в груди стало некомфортно, это меня ничуть не огорчило. Наоборот — обрадовало. Пришлось расстегнуть несколько пуговиц.
Костюм я покупала за приличные деньги. Поэтому нельзя было сказать, что данная вещь была куплена на колхозном рынке по уценёнке. Нет!
***
Волосы заплела в косу, скрутила в «лукошко» на затылке, на лице — минимум косметики. Последний штрих — это мой учительский кейс, приносящий удачу, с которым я успешно сдала все экзамены, и очки с овальными лупами.
Не люблю привлекать к себе много внимания! Не люблю вульгарно размалёванных девиц, щеголяющих в огрызках, поэтому всегда стараюсь одеваться неприметно. Так как привыкла быть для всех невидимкой. Люблю тишину, одиночество, книги... А ещё у меня аллергия на бытовую химию, именно поэтому презираю косметику. Эту дрянь ведь тестируют на животных. Но, даже несмотря на подобные ужасы, производители не всегда указывают на своих продуктах верный состав.
Годом ранее, я имела глупость купить до опупения разлекрамированную помаду. Сразу же после первого применения мои губы превратились в два здоровенных пельменя. Я потом месяц рыдала горькими слезами и ходила в медицинской маске. А люди шарахались от меня, как прокаженные. Наверно думали, что я распространяю какую-нибудь вирусную инфекцию. Из-за этого даже уволили с моей первой работы, где я устроилась переводчиком в «Бюро иностранных знакомств». Я должна была сватать иностранцев друг с другом, а вместо этого отправляла их на больничную койку, когда они видели мои, распухшие до жести, пельменища.