Госпожа Ангел
Шрифт:
Осторожно отодвинул их в сторону и ворвался в желанное, мягкое тело, кончив за какие-то две мизерные минуты. Ненасытный, прожорливый зверюга!
Сейчас я стояла перед ним полностью обнажённая. В полутьме. В одних только чулках, испачканных белёсой жидкостью. Стояла и смотрела на мужчину, слегка вздёрнув голову к потолку, поскольку была ниже ростом партнера на две головы.
А он… Высоким. Властным. И безумно красивым.
Стоило только встать с постели, как по ногам потекла липкая, по-прежнему горячая влага. Заметив это завораживающее
Амир также избавился от одежды.
— Такая идеальная… Тобой можно любоваться целую вечность.
Я снова почувствовала, как кровь хлынула к лицу, ошпаривая щёки.
Раздев меня до гола, Амир оставил на мне лишь маску и чулки. Развернув к себе спиной, обняв за талию, тесно-тесно прижав затылком к потной груди, томно шепнул на ушко:
— У меня для тебя есть подарок. Сам сделал. Первый опыт в подобных делах, не обижусь, если не понравится.
Ничего не поняла, но тут же ощутила, как стало нечем дышать, как дыхание сбилось, а головокружение вмиг усилилось, в ответ на слово «подарок».
— Закрой глазах девочка. Не вздумай подсматривать. Иначе, выпорю. Как тогда, на минувшей встрече.
Боже ты мой!
В ответ на угрозы, рефлекторно вздрогнула, подпрыгнув на месте, когда Дьяволёнок шлепнул меня по левой ягодице и, хохотнув, засеменил, кажется, к стоящему вдали комнаты креслу. Прошуршал там каким-то пакетом. Вернулся.
Бережно откинул волосы на левое плечо, оголив спину, чувственно погладил кончиками пальцев затылок, якобы подразнивая, оттягивая момент.
Секунда… Шеи коснулось нечто тяжёлое и прохладное.
Мурашки рассыпались по спине. Невольно дотронувшись пальчиками некого предмета, я панически задрожала в сладостном предвкушении.
— Открывай глазки. Полюбуйся на себя. — Когда он, взяв меня за руку, подвел меня к зеркалу, встроенному в огромный антикварный шкаф, я не поверила собственным глазам. — О детка, о моя Хабиби, как тебе идёт! Мой несравненный, изумительный Ангел! — Пропев очередную оду комплиментов, Амир принялся ласкать поцелуями мои плечи, ключицы, опустился к груди, набросившись на сосок.
Я охнула!
Снова еле-еле сдержала вопль восторга, вцепившись в его мускулистые руки, теряя сознание. А когда увидела его, как он сказал, подарок в полутьме, в зеркальном отражении шифоньера, от восторга забыла собственное имя.
Колье из драгоценных, искрящихся серебром алмазов...
Огромных, неистово красивых камней!
Вот что подарил мне Амир.
Украшение, сделанное собственными руками.
***
Он брал меня снова и снова. Уложил животом на кровать, толкался в горячее лоно сначала крайне медленно, одновременно растирая пальцами затвердевшие соски, а затем, когда приближался к оргазму, его движения обретали грубость. И мне, чёрт возьми, нравилось. Абсолютно всё нравилось, что он вытворял с моим телом.
Я его прекрасно понимала. Амир был взвинчен.
Здесь стало невыносимо душно. Пришлось открыть окно. Ибо оконные стекла вмиг запотели, благодаря нашим сумасшедшим беснованиям.
Ожерелье, что подарил мне босс, было достаточно тяжелым.
Поверить не могу, что он сделал его сам. Для меня. Собственными руками.
Я не могла позволить себе принять столь щедрый, столь роскошный и до ошеломления дорогущий подарок! Но и обидеть мужчину тоже не хотела.
Да и как объясню, что мне не нужны такие дорогие безделушки. Не на пальцах же.
Боже! Чем дальше, тем только хуже.
Уже подарки мне дарит. Сумасшедший!
Страшно хранить такой вот подарок у себя дома. Стоимостью в парочку миллионов. Долларов. Милое дело лишить человека ради богатства жизни.
Тем более меня, никчемную. Неудачницу-одиночку.
— Биби… Ты мой самый яркий бриллиант. Ни один алмаз мира не сравнится с твоей красотой. С твоим обаянием, девочка. Будь со мной. Стань моей. Обещаешь?
Мы лежали на просторной двуспальной кровати и смотрели в окно, как там, за горизонтом, начинает просыпаться солнце, как небо светлеет, покрываясь бледно-розовой дымкой. Амир положил меня к себе на грудь, кончиками пальцев поглаживал спину, а я умиротворённо посапывала, довольная, удовлетворенная тигрица.
Как с ним хорошо. Рядом.
Я бы и вправду душу лукавому продала за возможность всегда-всегда находиться в объятиях этого великолепного мужчины.
И снова все обиды забыты. Трудности остались где-то там, далеко-далеко, за пределами комнаты. Есть только он и я. Мы — единое целое.
— Солнышко, забыл спросить, как твоё самочувствие? После первого раза. Тебя осмотрели врачи? Было больно? Я переживаю. — Спрашивал, гладил, целовал. Каждый миллиметр тела.
В ответ лишь кивала, поглаживая его мощную, надежную грудь, вырисовывая на смуглой коже невидимые узоры в виде сердечек.
Ещё он спросил, принимала ли я противозачаточные.
Странно так, даже не попросил, чтобы я при нём их выпила.
Неужели, доверяет?
Чёрт!
А я ведь забыла!
Слишком сильно была поглощена проблемами, слишком напугана угрозами, что забыла начать принимать контрацептивы.
Ужас. Ладно, только спокойствие, Марина! Выдохни. Месячные только недавно закончились, так что всё в порядке. В этот раз, считай, пронесло.
***
Амир вновь начал рассказывать мне о своей жизни, на арабском. Он кормил меня рахат-лукумом. Из рук. Заставляя с болезненной одержимостью облизывать его сладкие пальцы, погружая их в ротик на всю длину, отчего половой гигант босса вмиг каменел, принимая вертикальную стойку. Но сил уже не было ни на что… Своими одичалыми ласками Дьявол превратил мою телесную плоть в расхлябанное желе.