Госпожа Клио. Заходящее солнце
Шрифт:
– Да-да, понимаю! – искренне подхватил Женя, – ты даже не представляешь, как ты права! За сегодняшний день я, наверное, понял больше, чем за последние годы!
– Да? – удивилась Света, – неужто я открыла тебе что-то новое? Неужто раньше ты не видел всех этих оборванных детей; калек, просящих милостыню; девочек, стоящих на обочине?
– Они были мне как-то… неинтересны, – Женя опустил глаза.
– А я вдруг стала тебе интересна, да?
– Да. Я хочу написать о тебе роман.
– Ух, ты! – Света даже поперхнулась, – и его издадут?
– Издадут, – Женя хотел добавить: – Уж я-то знаю, какую чушь издают.
– Ну, попробуй, – Света неожиданно погладила его руку, – ты умный; у тебя получится. Знаешь, сколько я могу рассказать? И как мы жили в теплотрассе, в пятнадцать лет отвоевав самое теплое место у взрослых мужиков; и как в Питере я сошлась с «австрийским бароном», который оказался евреем-эмигрантом, торговавшим поддельными австрийскими визами. Его потом арестовали, а меня целый год искали питерские менты, и еще… да, а героиню будут звать Ира; Ирка – дырка! Давай, а?
– Подожди, – перебил Женя, – давай, не все сразу. Я пока плохо представляю сюжет целиком… даже совсем не представляю, но ты там, точно, не будешь, ни египетской царицей, ни кем-то другим. Ты останешься, какая есть… очень славная, – закончил он фразу неожиданно для самого себя.
– Если б ты знал все, то не никакая я не славная, – Света взглянула на часы, – пора мне, а то следующая электричка, аж в восемь вечера. Заходи завтра в магазин.
– Зайду, – Женя радостно осушил очередную рюмку.
Прощание не выглядело особо трепетным – Света чмокнула Женю в щеку; потом, дойдя до калитки, помахала рукой и исчезла, а Женя остался на крыльце, весь какой-то восторженно окрыленный. Возможно, солнце светило точно так же, как вчера, но для него оно «сияло», и люди не мучились от жары, а «впитывали его благодатное тепло». Изменилось все, и это было замечательное ощущение!
Женя подождал, не вернется ли Света, уловив его мысленные призывы, и пошел осматривать дом. Заняло это не больше десяти минут, потому что, кроме старой мебели, старых журналов, старой посуды и всего остального «старого», но не представляющего никакой ценности, там ничего не было. Женя вернулся на веранду и вновь уселся к столу. Его так и подмывало выпить еще рюмку, но его ждала работа – целая ночь работы, к которой следовало подготовиться.
Знакомой тропинкой он дошел до гамака и лег. …Блин, забыл спросить, чего они пожелтели… Пойти что ли узнать у Влада?.. И, вообще, писать пока я не готов, а чего одному сидеть-то?.. Подойдя к забору, Женя прислушался. Из домика доносились ярко выраженные «кухонные» звуки.
– Ау! Влад!
– Чего? – хозяин вышел на крыльцо, брезгливо вытянув белые от майонеза руки, – а, ты. Заходи. У нас тут шашлыки намечаются – хочешь, присоединяйся. Светка-то уехала?
– Уехала. А я, блин, при помидорах остался.
– Ну, каждому – свое, – Влад вынес кастрюлю с мясом, – короче, смотри – ко мне друзья должны нарисоваться. Бухло и закусь они привезут; шашлыки, вот, квасятся, так что, заходи.
– С чем? С банкой консервов?
– Ладно тебе, – Влад махнул рукой, – на том свете сочтемся. Чего ты ломаешься, как целка?.. Кстати, сходи пока, сопри у Светки помидорчиков, а то я привез какое-то парниковое дерьмо.
– А друзья твои кто? – Женя поднял с земли скомканный пакет. Набрать овощей было делом минутным, а вдруг Клио оставила его здесь не только (или не столько) из-за Светы, но и чтоб познакомить с друзьями Влада?..
– Друг-то один – зовут Юркой; мы с ним еще с института. Знаешь, он из категории людей, с которыми можно годами не видеться, но, главное, знать, что они существуют, и это греет. Сейчас он в Москве пристроился; нашел там бабу, возомнил, дурачок, что это, типа, любовь, и решил с Ленкой развестись – зачем и приехал. И москвичка эта с ним; и все – не в том мы возрасте, чтоб устраивать массовые гулянки, да?
– Да, – согласился Женя, подумав, что на «гулянках» не был лет десять. А ведь раньше! …Впрочем, что «раньше»?.. Это память окрашивает все романтическим налетом… (В памяти, и правда, замелькали загадочные полутемные комнаты, смеющиеся в сигаретном дыму парни и девушки со стершимися лицами) …чем же мы там занимались?.. Черт, и не скажешь сразу – забыл… Почему-то я давно уже и не вспоминал о том времени… Но ведь было здорово!.. А, может, то, что тогда казалось важным, теперь выглядит просто смешным?..
– А ты чем на жизнь зарабатываешь? – нарушил паузу Влад.
– Я – писатель.
– Чего, реально? – Влад поднял голову от кастрюли, – и книжки есть напечатанные?
– Есть, только я Светке отдал.
– Да ладно, я все равно их не читаю – это я так спросил. Типа, прикольно – писатель…
– Эй, Влад! – раздалось с улицы, и хозяин встрепенулся.
– Ну, наконец-то! – он направился к калитке, и провожая его взглядом Женя увидел над зарослями шиповника две головы. Вернее, полторы, потому что девушка была ниже своего спутника, и от нее виднелись только черные волосы, собранные в пышный «хвост», – где вы так долго? – Влад с парнем обнялись.
– Блукали по твоей деревне, – гость засмеялся, – я ж сколько здесь не был. Спросили у аборигенки, так та перепугалась – никого не знаю, ничего не видела; уж потом твою тачку увидел.
– Ну, заходите, знакомьтесь. Это – Женя, а это – Юра и…
– Диана, – подсказала девушка, появляясь целиком.
Женя смотрел на нее, пытаясь сообразить, кого она напоминает, но, в конце концов, решил, что это просто типичная представительница тридцатилетних столичных дамочек. Такими их показывают по телевизору – ухоженная, чуть надменная (чтоб держать на расстоянии всяких провинциалов), и потому кажущаяся особенно притягательной. Юра выглядел подобающе, благообразной сединой напоминая, то ли депутата, то ли министерского клерка средней руки.
– А вы что, на электричке? – удивился Влад.
– Мне Дианка запрещает ездить с похмелья, а мы ж с тобой по-другому встречаться не умеем, – Юра засмеялся.
…Во-во, – Женя молча вздохнул, – еще не жена, а уже запрещает… Глупые все-таки мужики – меняют шило на мыло… или это как игромания – люди стремятся к недостижимому, понимая, что оно недостижимо, а отказаться не могут… Нет, вряд ли я здесь, чтоб познакомиться с этой парочкой…
– Диана, – москвичка протянула руку, которая оказалась неожиданно холодной, но такой уверенной, что не возникало желания ее согреть. Женя еще несколько секунд ощущал в своей ладони этот холод, и потому нервно сжимал и разжимал пальцы. …Какая ж она в постели?.. Бедный мужик!..